Рассказы про охоту в тайге: На промысле — Бурундук

СЛУЧАЙ В ТАЙГЕ

Много таинственного существует в природе-матушке, что не каждый ученый, уже не говоря о простом человеке, может объяснить его происхождение, тем более выходящего за пределы возможного. И все-таки это было.

Трое заядлых охотников из одной деревни, как обычно, засобирались на промысел в тайгу еще до наступления холодов. Напросился к ним в напарники молодой семнадцатилетний парнишка Захар. Горячий по молодости, шустрый и зоркий он мог, конечно, белку в глаз подстрелить, но, вот беда, маловато было опыта и той самой охотничьей интуиции, которые приобретаются годами, но потом становятся единым целым между человеком и природой.

Старший из них — Михаил, по тайге намотал немало километров, повидал всякое, страха особого не испытывал, на медведя с рогатиной ходил, фартовым его между собой называли жители деревни. Чуть выше среднего роста, коренастый, он на спор мог и подкову подогнуть, и коня осадить. На охоту брал только проверенных людей — в тайге без этого нельзя.

Верный его товарищ Кузьма, с пятнадцатилетним охотничьим стажем, делил с ним все трудности и радости лесной жизни. Почти всегда перевыполняли план, сдавая пушнину государству.

Только в этот раз тайга принимала их настороженно, следила за каждым движением охотников. Михаил уверенно скользил по снегу в самодельных лыжах, обшитых камусом сохатого. Рядом с ним, по левую сторону, бежали две собаки, хорошо знавшие свою работу и выполняющие приказы хозяина с особым рвением. Он чутко прислушивался к лесной тишине, и вместе с тем мечтал, как придя в зимовье, растопят печь, поставят варево, накормят собак, а потом можно будет отдохнуть после долгого перехода и подготовиться к охоте. Иногда тишину нарушал звонкий голос Захара. Михаил завидовал его энергии — когда-то и он вот также с легкостью заходил в лес. Несмотря на то, что у парня за плечами был тяжелый рюкзак с провиантом, охотничье снаряжение, он много шутил, рассказывал смешные истории, что вызывало у охотников неподдельный смех.

Уже стемнело, когда они добрались до зимовья, еще много лет назад построенного отцом Михаила. Небольшая, но добротная избушка, вмешала в себя до трех человек, благодаря двухъярусным нарам и двум широким лавкам, используемым в ночное время под лежанку. Кузьма достал консервную банку с самодельным фитилем, смазанным медвежьим жиром, зажег его, и вот уже колышутся тени в ярком пламени сальной свечи. Затопленная печь постепенно наполняет теплом помещение. Теперь можно просушить вещи и приготовить ужин. Утомленные собаки улеглись под настилом крыши. За всеми нехитрыми приготовлениями быстро пролетели остатки дня. Ощущая сытость в желудке, приятную усталость в теле Кузьма мелодично захрапел. Михаил еще пытался откликаться на вопросы неугомонного Захара, но не заметил, как задремал…

Проснулся от стука. Сначала подумал, что что-то упало. Прислушался. Тихо. И вдруг странно, с каким-то жутким подвыванием, заскулили собаки. Теперь он уже услышал явственный стук в дверь.

На лежанке зашевелился Захар и сонно спросил:

— Дядь Миш, стучит вроде кто-то?

Отгоревший фитиль погас и в окно заглядывал только лунный свет. Михаил поднялся с нар, выглянул в окошко и тут же отпрянул с воплем:

— Ах ты, зараза! Мужики, зажигайте огонь!

Любопытный Захар, прежде чем зажечь фитиль, подбежал взглянуть за окно и чуть не свалился на пол. Перед дверью стояла большая белая полупрозрачная женщина, как бы окутанная туманом, и, молча, смотрела на Захара немигающим взглядом. А Михаил трясущимися руками уже зажигал фитиль. Разбуженный Кузьма тут же скатился с нар и попытался выяснить, что произошло. Огонь ярко осветил зимовье, отразился в окне, и при новой попытке выглянуть, они уже ничего не увидели. И только собаки продолжали какое-то время еще скулить, а потом замолчали.

— Что это было, дядь Миш? — спросил ошарашенный Захар.

— Я такого ни разу не видел, а только слышал один раз от своего отца, что это приходит лесной дух, но он неспроста появляется.

Нужно, чтобы всю ночь было освещение — ответил Михаил. А Кузьма добавил:

— Мой дед рассказывал, что может о чем-то предупреждать!

Снова улеглись спать, оставив фитиль горящим, долго ворочались, переговаривались и все-таки сон взял свое…

Вот уже почти месяц они находились в лесу, да только почему-то неудачной оказалось охота. Вся добыча на троих составляла до пяти белок, четырех соболей и одной куницы, не считая трех тетеревов и двух глухарей, которых они использовали в пищу. Продукты уже подходили к концу, а фарта все не было. Михаил уже начал задумываться о том, что не препятствует ли им в их деле лесной дух, и тут же отбрасывал эти мысли, не хотелось в такое верить. Но удачу, что ни говори, как языком, слизнуло. А следующий день опять готовил неожиданности.

Ранним утром, еще затемно, они вышли, чтобы выследить зверя, но собак уже не было на месте. Снег был еще не глубокий и Михаил, подумал, что где-то его подопечные уже успели посадить соболя. Они двинулись по собачьим следам вперед, попеременно окликая их поименно. Так они очень долго шли, по отчетливо читающимся лапам собак и преследуемого соболя, пока не пошел сильный густой снег и не завалил все следы. Усталые охотники остановились. Они прошли почти весь день, преследуя зверя, и не заметили, как сгустились сумерки. Озираясь вокруг, Михаил понял, что их следы тоже уже давно присыпаны снегом, и возвращаться обратно не имело смысла, можно было заблудиться. Решили сделать на ночь нодью. Уже разобрали снаряжение, достали топоры, но вдруг Кузьма, до боли вглядываясь, в полумрак леса сказал:

— Там что-то чернеется, а может быть, мне это кажется.

Захар тут же вызвался сходить посмотреть, что там может быть. Через несколько минут охотники услышали крик:

— Подтягивайтесь сюда, здесь есть жилье.

Собрав рюкзаки, Михаил и Кузьма прошли на голос Захара. Их взору представилось невероятное зрелище. На их памяти еще не бывало таких странных зимовий.

Высотой не менее трех, а то и четырех метров, сразу и не разберешь в темноте, сам брус в обхвате не менее пятидесяти сантиметров, а площадью — и вовсе хоромы. Поохали, поахали, но в избу заходить пришлось. Хозяев никого нет, холодно. Давай опять зажигать фитиль. При освещении уже смогли разглядеть огромные нары, не по росту человека, большой стол и лавки, доходящие почти каждому до пояса. Но делать-то нечего, где-то надо переночевать. Пришлось рубить дрова и растапливать большую печку. Снег по-прежнему не унимался, а тут к тому же еще поднялся такой сильный ветер, что Захар подбежал прикрыть поплотнее дверь и только хотел взяться за ручку, как дверь распахнулась настежь, и за порог ввалилось странное существо. При свете фитиля охотники разглядели человека большого роста, Михаил прикинул про себя — примерно два метра тридцать сантиметров, а то и более будет. Одежда была неизвестно из чего сшита, то ли просто замаскирована еловым лапником. Большую голову покрывала шапка непонятного меха. Но самое страшное было глядеть на лицо. Огонь отражался в черных, маленьких, с красными полукружьями глазах. Из-за густого волосяного покрова невозможно было разглядеть очертания губ и носа. При виде всего этого охотники, как бы утратили волю двигаться, а пришелец, обводя каждого гвоздящим взглядом, заговорил гортанным звуком:

— Как попали в мой дом? Сюда людям нельзя ходить!

Первым опомнился Михаил. Пришлось объяснить ситуацию, при каких обстоятельствах они попали сюда, и, что охота крайне неудачна, а тут сбились с пути, и попросился на ночлег.

Пришелец шумно, с каким-то присвистом дышал, от него исходил запах гнилых листьев с примесью моха. Выслушав, он вновь прогортанил:

— Я разрешаю на сегодня у меня остаться, но на завтра чтобы вас здесь не было! Пойдете на охоту, будет вам удача! Только за десять километров выше от моего дома будет большая сопка. Туда вам ходить не советую, если не хотите привлечь на себя беду.

Запомните!

С этими словами незнакомец вышел из дома, сильно хлопнув дверью. Ветер тут же стих. Михаил выглянул в окно, а Кузьма выскочил на крыльцо, проследить за таинственным гостем, но никаких следов возле дома обнаружено не было.

И снова почти бессонная ночь. Михаил думал о том, что многое повидал на своем веку, но такого еще не приходилось видеть, а главное, ведь бывал же в этих местах, но ничего подобного не встречал, и зимовья этого никогда здесь не было. Он понять не мог, куда они попали, и где реальность. Параллельная мысль не давала покоя, почему не пришли собаки и завтра нужно идти на их поиски. Захар и Кузьма дремали вполглаза, каждый по-своему был напуган необычным визитом пришельца.

Наступившее утро не принесло радости. Надо было найти пропавших собак. И едва попив горячего чаю с сухарями, они снова продолжили поиски своих питомцев. Кричали по очереди, пытались найти хотя бы какие-то следы. Но ночной снегопад сделал свое дело. Кроме того, от большого зимовья они прошли вверх почти пять километров, но все было безуспешно. И тут на дереве, справа от Захара, промелькнула белка, он со всей своей молодой удалью попытался ее подстрелить, но промахнулся. А она, как бы смеялась над ним, и прыгала с одного дерева на другое, уводя его все дальше и дальше в лес. Сначала Захар слышал еще голоса старших друзей, а потом охотничий азарт захватил его полностью. Опомнился он уже тогда, когда стоял у подножия появившейся сопки. Тут он вспомнил слова ночного гостя, но при дневном свете, все казалось не таким уж запретным. А тут еще он вдруг обнаружил следы соболя, идущие вверх, ну тут уж грех было останавливаться, и по следам зверька стал взбираться выше. И когда, оказалось что соболь почти рядом, Захар обнаружил, что стоит на самой верхушке сопки, а внутри большая впадина, где любого зверья видимо-невидимо, только успевай стрелять. Не поверил своим глазам Захар, он такого никогда не видел, тайга — не зоопарк, а заповедников у них здесь нет. Парень снял ружье и взял на прицел большую куницу и только взвел курок, как вдруг услышал:

— Не оборачивайся! Ружье убери на место! Зачем вторгся в мои владения? Я предупреждал тебя, почему ослушался?!

Снова гортанный голос требовал ответа. Захара сковывал страх, и он не посмел оглянуться, только робко произнес:

— Не думал, что окажусь здесь, преследовал зверя, а попал сюда.

— Теперь ты знаешь это место. Об этом нельзя никому сказывать. Если хоть словом обмолвишься, себя потеряешь. Вот возьми с собой дары от меня и не смей ничего говорить людям. Будешь уходить — не оглядывайся!

Повернулся Захар, а сзади никого нет, только лежат у старого замшелого пня три соболя и две куницы. Взял их незадачливый охотник, и, не оборачиваясь, пошел вниз.

На редкость быстро он вышел на дорогу к своему зимовью, как будто кто-то указывал путь, а там уж и Михаил с Кузьмой его встречают, а радость еще и от того, что собаки вернулись. Пожурили его охотники, очень переживали, что заблудился. Стреляли несколько раз в воздух двойным выстрелом, а отклика так и не услышали. А когда увидели его добычу и вовсе растерялись, когда успел, да еще таких красавцев принес. Сами-то они тоже в этот день неплохо поохотились, но в основном белки, а еще собаки соболя придержали. Только сколько ни спрашивали его, он на все отшучивался, так ничего и не сказал. Долго охотники недоумевали, да так и отступились. А еще твердо решили между собой — о том, что видели, никому не рассказывать.

На этом можно было бы и закончить историю. Но она имела продолжение. С тех пор Захар был очень удачлив в охоте, ему, казалось, что руку ему кто-то всегда направляет, и не бывало у него ни единого промаха. Вот только в деревне стали поговаривать, что неладно с парнем что-то. Вроде бы и женился уже, и детишек завел, а все в лес смотрит. А однажды, хлебнув лишнего в гостях у друга, проговорился ненароком о таинственном месте у сопки. И хотя друг не поверил, как уж тут можно поверить на слово, но с того дня Захар стал, как сам не свой, а потом и вовсе исчез из деревни. Никто его так больше и не видел. Так исполнил свое обещание хозяин тайги.

 Ирина ТЯГЛОВА, Иркутская обл., г.Киренск

(Из письма в редакцию)

Однажды на охоте

Виктор прошел хорошую отцовскую школу, который смог передать ему любовь к природе, знания и опыт охотника­промысловика. Обладая прекрасной памятью, в разговоре он свободно цитировал дневниковые записи, которые отец постоянно делал на зимних промысловых охотах. Виктор Викторович рассказал, как однажды Виктор Михайлович добыл за один день почти сотню белок, а потом дома смеялся: « ­ Добыл бы больше, да патроны кончились.» Такая в те времена была охота. На протяжении всего охотничьего сезона его отец добывал по100 белок за один день. Проходя на лыжах за световой короткий день по 50­70 км, да еще вечерами хватало сил и белок ошкурить и вести дневник. За свой 30­летний стаж отец добыл более 300 волков (вместе с выводками ­ по 10­12 волчат). Огромная цифра. Был мастером охоты с капканами. Воспитал много учеников, в том числе своего сына. Виктор вспоминал, что отец всегда встречал его с охоты и требовал детального отчета за ту или иную промашку. Он помнит и сегодня строгое высказывание отца: «Снимай­ка, сынок, шапку…», и при этом так накрутит ухо, бывало, чтобы запомнил, а запомнилось на всю жизнь…

Благодаря стараниям отца, Виктор стал хорошим охотником. И когда разговор зашел об охоте на медведей, много рассказал интересного о повадках одно го из самых крупных хищников. Известно, что в Туве, а точнее, в Тодже, водятся самые крупные медведи. Характерно, как местные жители тут величают медведя. В именах проявляется отношение охотников к этому необыкновенному зверю. Называют его часто «хозяином тайги» или с теплым оттенком «потапычем», иногда «топтыгиным» или «косолапым мишкой» а то и «мохнатым чертом»…Медведь ­ это зверь, а называют его, как человека – Мишка, и фамилия есть – Косолапый, и должность присвоили –
«Хозяин тайги».

Пять лет подряд я ежегодно выезжаю в Туву и всегда с большим интересом слушаю рассказы охотников об охоте на медведя. До этого о медведях я знал больше по книгам, этих зверей под моим Курском, где я родился и жил, не водится. Более сильного зверя трудно себе представить, одним ударом лапы медведь способен сломать хребет взрослому лосю! Поэтому добытый медведь ­ это всегда почетный трофей. Охотники иногда говорят, что за жизнь свою можно добыть тридцать девять медведей, а «сороковой медведь» добудет охотника. Такое вот поверье. Так отец Виктора добыл за свой охотничий век более сотни. Точно он не считал. Такой была его работа.

Когда я спросил, что необходимо для успешной охоты на медведя, он, подумав, ответил: ­ Необходима осторожность, выдержка и самообладание. Надо быть всегда готовым к встрече с медведем. А она всегда происходит неожиданно. А бывает иногда так. Шли беспечные охотники по тайге, разговаривали. Вдруг видят, впереди стоит большущий медведь. Один охотник другому шепчет: ­ Медведь, медведь!. А второй, уходя в сторону с тропинки, также шепотом отвечает: ­ Не надо, не зови его, зачем он нам. ..

Виктор, подкладывая дрова в железную печурку, обогревавшее наше зимовье, вспомнил и рассказал еще один невероятный случай. Весной 70­го года к его отцу «на орехи» приехали друзья москвичи за заработком и романтикой. Все люди бывалые, не раз приезжали к отцу на рыбалку и охоту. Доехав до избушки, как водится, хорошо поужинали с водочкой и расположились спать. Одному из них стало жарко спать в доме, и он взял свой спальник и пошел ночевать под открытым небом, погода благоволила. Среди ночи всех разбудил отчаянный лай собак и истошный крик гостя. Все с фонарями и оружием, кто какое схватил, бросились на улицу. В свете фонарей увидели, как медведь, схватив зубами тащил спальный мешок внутри которого тщетно отбивался и орал не своим голосом московский гость. Видимо, еще голодный после зимней спячки мишка схватил этот шевелящийся мешок да и поволок в темноту, стараясь порвать его и добраться до «начинки», не обращая ни на кого внимания. Пришлось стрелять, хоть и страшно попасть в человека. Из порванного мешка мужик отчаянно прокричал: «Стреляйте, добейте, гада! Не бойтесь, лучше я от пули погибну, чем приму смерть от этой сволочи…». Отец изловчился и добил зверя. Кое­как вытащили в раз протрезвевшего, но уцелевшего москвича. Хорошо, что легко отделался ­ больших ран на нем не было. Медведь человеку совсем не товарищ.

Уже за полночь, укладываясь в избушке спать, Виктор рассказал напоследок то ли правда происшедшее, то ли пошутил, о старинном способе охоты на медведя. Суть этого способа такова. В тайге находят подходящее дерево, где медведь часто появляется и метит свою территорию, сдирая кору на дереве. Так вот, к большому суку на высоте роста вставшего на задние лапы медведя привязывают огромный камень пуда в два ­ три. Рост зверя определяют по высоте содранной коры. Рядом с этим «маятником» выкапывают большую яму, причем, таким образом, чтобы попавший туда медведь не мог выбраться, и хорошо ее маскируют. Камень обрабатывают пахучей приманкой, состоящей из внутреннего жира мускусных желез копытных, и все это приправляют изрядной порцией меда. Это очень действенная приманка, ей обмазывают верхнюю часть камня. Медведь по запаху быстро обнаруживает приманку и пытается, встав на задние лапы, дотянуться до лакомства. Зверь «дуреет» от предстоящей дармовой трапезы и начинает ловить откачнувшийся от него камень, нервничает и злится. Мишка с силой толкает маятник, а камень, возвращаясь назад, сбивает любителя сладкого в яму, где его и застает охотник.

Помню, я задал Виктору вопрос: ­ Не страшно ли тебе вот так, одному в тайге? Он мне ответил: ­ Не страшно в лесу только дураку. А охотник должен знать и соблюдать неписанные правила поведения в тайге.

Первое правило ­ самое главное: при встрече с медведем никогда не провоцируйте его на нападение. Не делайте резких движений и ни в коем случае не показывайте, что напуганы. Медведь сочтет такое поведение подозрительным. Резкие движения для него, как сигнал того, что вы будете нападать. И он непременно сделает это первым. Ваш испуг его спровоцирует на нападение. Не стоит и дружелюбно улыбаться медведю. Подобное доброе отношение к себе он воспримет, как оскал или приглашение к драке. Сытый медведь не причинит вреда человеку, который стоит спокойно, но при любой попытке к бегству медведь его будет преследовать. Ибо в данный момент бегство от медведя лучший способ распрощаться с жизнью. Погнаться за человеком заставляет зверя не голод, а инстинкт хищника. И еще одно важное правило: не следует выказывать своего любопытства к медвежатам. Помните, медведица всегда где­то рядом, близко и она очень опасна, всегда готова защитить свое потомством! Разорвет человека в клочья за секунды. И еще, никогда не преследуйте в одиночку раненого зверя и без собаки. Такая охота обычно плохо кончается.

Поздней осенью и зимой надо быть предельно внимательным и осторожным, готовым к возможной встрече с медведем – шатуном, который по каким ­ то причинам не залег в берлогу. Шатун ничего не боится: ни костра, ни людей, его лучше всего уничтожить сразу, если вы к этому готовы и такая возможность у вас имеется.

И самое последнее правило лично от меня. Если вы безнадежно заблудились в тайге, найдите медведя, и бросьте в него камень или палку. Не пройдет и двух минут, как вы найдете дорогу, которая вас выведет к людям. Но это шутка.

Зимняя охота ~ Проза (Рассказ)

Зима к январю развернулась во всю ширь. Ударили морозы. Нападало много снега. В болотинках, в узких крутых распадках снегу легло до семидесяти сантиметров. Лес притих и насторожился…
… Молодой лось, лежащий в густом, серо – зеленоватом, молодом осиновом подросте, поднял голову осмотрелся и прислушался.
Над заснеженной тайгой вставало обычное зимнее утро. Мороз ещё вчера, к вечеру, чуть сбавил и на ветках кустарников образовался белый иней, кристалликами льда осевший на подсохшей коре и остатках сухих листьев на ветках.
Тёмный горизонт, на востоке прорезала сине – серая полоска зари и чувствуя, что ночь заканчивается, зверь не торопясь поднялся на длинные, нескладные ноги и огляделся с высоты своего немалого роста. Понюхав воздух подвижными губчато — чёрными ноздрями, он сделал первые несколько шагов и вновь прослушал округу – всё было спокойно и молодой зверь, привычными переходами, тронулся в сторону крутого, засыпанного снегом по брюхо, склона, за которым и было то, заветное, место.
Вокруг, пахло оттепелью и потому, он решил перейти на соседний кормовой участок, рядом с небольшим курумником, подле которого было намного просторнее и виднее, чем в обычной тайге…
Шёл зверь не спеша, часто останавливаясь и прислушиваясь. Совсем недавно в округе появились волки и однажды, лось уже убегал от них в долину соседней речки. Волки гнались за ним несколько километров и только в заснеженном сивере отстали и свернули в другую сторону, в сосняки, в которых снегу было поменьше.
Тогда, лось жил в незнакомом лесу почти две недели, а потом возвратился в обычные места обитания, где он знал уже каждую большую кочку в болоте, каждое приметное дерево в лесу и ночью без труда находил нужное ему направление и место…
Тайга кругом постепенно просыпалась от длинного ночного ожидания света. Снег укрывал всё белым пушистым «одеялом», и потому, даже рассветные сумерки позволяли, на белом фоне, видеть любое движение ясно и отчётливо.
На наледи, где уже несколько недель лежали останки задавленного и съеденного волками оленя, мелькнула тёмная тень пушистого соболюшки, который наведывался сюда каждую ночь, подъедая остатки волчьего пиршества.
… Переходя наледь, в самом широком её месте лось, с оглушительным треском провалился под лёд, левой задней ногой, напрягшись скакнул вперёд, прошёл несколько шагов рысью и убедившись, что по краям, наледь значительно толще и без пустот, вновь перешёл на спокойный шаг…
На крутой, заросший мелколесьем склон, зверь поднимался спокойными зигзагами, иногда останавливаясь и объедая ветки у молодых осинок. Он сламывал их, зажав между большими плоскими зубами а потом двинув головой отрывал и с помощью языка направлял корм в рот, ворочая нижней челюстью, как жерновом, перемалывал и проглотив, тянулся за новой.
Чем выше он поднимался из долины, тем шире раскрывались ещё сумеречные горизонты – стали видны длинные, изломы гривы водораздельного хребта, чернеющие на белом неровной щетиной зарослей, обмороженного, застывшего в неподвижности леса, со снежными полянами, проглядывающими сквозь беспорядочную графику переплетения чёрных веток, ближних кустарников. ..
Постепенно, на востоке открылась глубокая широкая долина реки вдоль которой, вдруг, из – за низкого здесь горизонта, брызнуло алыми лучами, восходящее солнце…
Мороз, несмотря на оттепель, на рассвете был изрядным и черная жесткая шерсть на шее лося, покрылась белым, налётом инея, образовавшимся от тёплого дыхания, вырывающегося струйками из подвижных ноздрей.
Перевалив гребень, войдя в смешанную, елово — сосново – берёзовую тайгу, молодой лось – бык, с небольшими, трёх отростковыми рожками, чуть спустился в небольшой распадок и северной стороной гривы, степенно дошагал до начинавшегося под вершинными скалками, курумника. Он переставлял длинные сероватые ноги, покрытые короткой, жёсткой шерстью, сгибая их в суставах, как ножки циркуля, а потом прямо вставлял в снег и потому следы оставались за ним, неровной цепочкой снежных вмятин, отделённой одна от другой почти метровыми расстояниями…
Войдя в частый, светлый молодой осинник и постояв какое – то время, прослушивая округу, лось со вздохом лёг, не обтаптываясь и положив голову на белый мягкий свежевыпавший снег, закрыл глаза и задремал, слушая, как потрескивала кора на промёрзших берёзовых стволах, в холодной низине узкого распадка.
Ярко – красное, на рассвете, солнце, поднимаясь выше над горизонтом, поменяло цвет диска на дымно – золотистый, и синеватый в тени распадков снег под его лучами заблестел, заискрился изумрудными огоньками, создавая невиданную картину драгоценного природного великолепия…
Лось дремал особенно крепко и спокойно, однако заслышал шевеление внизу долинки, лёгкое поскрипывание холодного снега, поднял голову осмотрелся и увидел далеко под собой, на неширокой промёрзшей до дна, ручьевой наледи , коричневого оленя – самца, с серыми пяти отростковыми рогами, переходящего болотистую долинку поперёк. Лось, на всякий случай, понюхал вохдух и не уловив ничего опасного для себя, вновь положил голову на снег и прикрыл крупные, тёмно – блестящие глаза веками с длинными заиндевелыми ресницами…
Вид во все стороны, с его лёжки открывался хороший , а место в котором он лежал, было окружено с трёх сторон, засыпанным снегом курумником, по которому к зверю было трудно подойти неслышно и незаметно. С четвертой стороны, серой стеной стоял чащевитый осинник и ближние подходы к нему тоже хорошо просматривались…
… Большой город, как обычно зимой, просыпался медленно. Вначале в отдельных окнах больших тёмных домов загорелись редкие желтоватые электрические огни, потом по чёрным, кое – где обледенелым лентам асфальтированных дорог, побежали ворча и фыркая моторами, проснувшиеся автомобили…
На засыпанных сверху белой утренней порошей, зашуршали, зашелестели шаги первых торопящихся на работы, прохожих… Постепенно на остановках начали скапливаться не выспавшиеся, подрагивающие от утреннего озноба люди и прошло несколько первых, промороженных за ночь троллейбусов, а потом появились и легковые авто, спешащие в сторону рабочих окраин. Из пригородов в свою очередь, служащие устремились в центр города…
Когда над широкими белыми просторами замерзшего и покрытого снегом водохранилища, скользнули алые лучи восходящего где – то на востоке, солнца, город уже шумел и шевелился, обычной суетой рабочего дня…
К полудню, к обеду, суета чуть увеличилась, чтобы вновь успокоится до вечернего разъезда по домам. Зимний день был холоден, сер и неуютен и казалось, не успев начаться, заканчивался, вновь погружаясь в тяжёлую, озябшую дремоту…
…Гена завёл свой микро – автобус, мельком глянул в зеркало бокового вида, включил заднюю передачу, чуть отъехал назад, разворачиваясь, потом вновь переключившись, нажал на газ и быстро выехал со двора и вскоре, свернув в промежуток между домами, попал на магистральную улицу.
Его сын Максим, сидел справа , на переднем пассажирском сиденье и сквозь начинающие оттаивать окна автомобиля, посмотрел направо и кивнул головой. Гена боковым зрением увидел этот кивок, прибавил скорость, вливаясь в оживлённое, но осторожное движение автомашин, по заледенелой автостраде…
Заехали за Федей, который ждал их уже с полудня, и начал волноваться. Всё его охотничье снаряжение было давно уложено в рюкзак и в полиэтиленовые мешки и он нервно смотрел очередной русский бесконечный детектив, с симпатичными и незлыми оперативниками, больше похожими на учителей младших классов, и красавицу, заместителя прокурора, которая ненавязчиво ими распоряжалась. Трупы и убийства происходили где – то за кадром и потому, оставалось любоваться хорошо окрашенными длинными и пышными волосами прокурорши и её большими карими глазами…
Сам Федя был подполковником милиции в отставке, но со своим круглым, веснушчатым лицом, с рыжеватыми редкими волосами на голове, не вписывался в телевизионные героические каноны, и был похож на пожилого, но хорошо сохранившегося дворника… Тем не менее, он окончил два института и сделал приличную карьеру, дослужившись до начальника отдела. По работе ему пришлось увидеть не один десяток трупов и потому он, неосознанно благодарил создателей фильма за невольную деликатность…
Наконец во дворе посигналил Генин микроавтобус и Федя заспешил одеваться и обуваться в лесную одёжку и обувку…
С кряхтеньем влезая в машину, он спросил: — Вы чего – то сегодня долго? — но не получив ответа, поудобней устроился и стал смотреть в окно, ощущая внутри возникновение блаженного чувство освобождения на ближайшие дни от унылого и однообразного пенсионного быта…
А то, что Гена иногда бывал груб – так он к этому привык, за долгие годы приятельства, ещё со времён совместных тренировок и соревнований – они оба в молодые годы были конькобежцами…
Машина, между тем миновала пригороды, выехала на безлюдное шоссе и понеслась вперед, освещая на поворотах, молчаливо – таинственный, запорошённый снегом сосновый лес, подступающий к дороге слева, тогда как справа простиралась широкая заболоченная, заросшая кустарником и редким березняком, речная долина…
На обочине, изредка из темноты возникали яркие холодные электрические огоньки небольших деревушек и дачных посёлков, разбросанных вдоль дороги, в бесконечной дремучей тайге начинающейся сразу за городом… Огоньки неожиданно возникали впереди и сбоку, а потом, пробежав перед окнами машины, так же неожиданно тонули позади, в темноте наступившего, долгого морозного вечера…
Поднявшись на перевал, привычно тормознули, вышли из машины, хлопая в ранней ночной тишине, дверцами. При свете лампочки в кабине, разлили водочку по пластмассовым стаканчикам, чокнулись и под ироническое Генино: — Будем! – выпили крякая и после, вытерев губы ладонями, закусили бутербродами с колбасой.
Черное небо над головами светилось холодной серебряной россыпью звёзд и звёздочек. Созвездие Большой Медведицы, выделялось яркостью и висело низко над горизонтом, показывая, что времени было ещё совсем немного…
В деревню Черемшанку приехали часам к восьми. Осторожно переехав заснеженную речку по полуразваленному мосту, подъехали к деревянному домику с освещёнными окнами, стоявшему на длинной широкой улице протянувшейся вдоль речки. Услышав гул мотора и хлопанье дверок, из дома вышел хозяин, включил свет над крыльцом и после приветственных рукопожатий, пригласил приехавших внутрь.
В домике был накрыт стол — хозяева, отец и сын, тоже, только сегодня приехавшие, в тепле натопленного большой печкой пространства, собирались ужинать. После следующих крепких рукопожатий, вошедшие, щурясь от яркого электрического света сняли куртки, тяжёлые башмаки и оставшись в носках, уселись за стол уставленный вкусными закусками, потирая руки и оглядывая после праздничное, продуктовое изобилие…
Тут были и ярко – красные, круглые маринованные помидоры, солёные зеленовато – желтые пупырчатые огурчики с чесноком и стеблями укропа, солёное сало нарезанное тонкими ломтиками. копченная колбаса с белыми вкраплениями жира на темно – коричневом фоне, куриные ножки на большой ещё дымящейся жаром сковороде, ржаной круглый хлеб, толстыми ломтями лежащий в плетённой соломенной хлебнице.
От большой, покрашенной белой известью печки, веяло теплом и уютом…
Как обычно, в начале застолья, произошла небольшая заминка, прервав которую, хозяин — пилот аэрофлота на пенсии, поднял свою рюмку и провозгласил тост: — За прошедший новый Год, за здоровье и удачу!
Все дружно чокнувшись, позванивая рюмками, выпили и принялись закусывать маринованными маслятами в прозрачном, тягучем желе и нарезанной мелкими жирными ломтиками солёной селёдочкой с луком , залитой прозрачно – желтоватым подсолнечным маслом…
Незаметно возник общий разговор, и бывший пилот вдруг вспомнил, как однажды, в канун Нового Года, когда он был ещё вторым пилотом, их самолёт с пассажирами на борту, садился на занесённое глубоким снегом аэродроме на брюхо. Пассажиры были в приподнятом настроении, особенно те, кого дома ожидал праздничный стол. Никто из них конечно не знал, что у самолёта не выпускается левое шасси и конечно никто не заметил нервозности проводниц, которые особенно тщательно проверяли привязные ремни…
Тогда всё обошлось благополучно, но командир корабля первым выскочил из кабины через аварийный люк, за что и был впоследствии разжалован и выгнан из авиации, правда вполне вежливо и без скандала…
Следующую рюмку выпили в память об умершем три года назад, в тайге, на охоте, соседе и друге, Александре Владимировиче.
Гена опрокинув рюмку в рот, одним глотком , не торопясь закусил и вздыхая, вспоминая смерть старого охотника, заговорил:
— Александр Владимирович, земля ему будет пухом, умер счастливым человеком. Он конечно ждал смерти, потому что врачи его предупредили — любая нагрузка может его убить. Но он не хотел примириться с вынужденной неподвижностью и говорил посмеиваясь, что прогулки по лесу, инфарктникам даже очень полезны…
Гена отщипнул корочку от куска хлеба пожевал её и после небольшой паузы продолжил.
— Вот он и умер в хорошем настроении, осенью, в красивом месте, в радости, потому что в тот день мы добыли справного боевого изюбря – Александр Владимирович был охотник и потому радовался удаче … А потом он умер, по существу за несколько секунд… Упал, потерял сознание и перестал дышать – больное сердце остановилось…
Разлили молча по третьей. Не чокаясь выпили и стали есть праздничные разносолы…
Встали из – за стола в десять часов вечера и несмотря на уговоры хозяина, переночевать в доме, решили ехать в тайгу, в зимовье и там уже располагаться на ночлег…
Поблагодарив хозяина и сына за гостеприимство, охотники тепло попрощавшись с ними вышли к машине, постояли посмотрели на холодно – тёмное, звёздное небо, потом расселись по местам и тронулись вдоль молчаливой, с чёрными силуэтами домов с обеих сторон, улице, в сторону выезда из деревни. Опять переехали полу разломанный мост, прокатились мимо заснеженных покосов и въехав в тайгу, переваливаясь с боку на бок, покатили по разбитой лесовозами дороге, вдоль светлеющего в глубоком снегу, под ярким светом фар, заметённому старому следу вездехода — грузовика.
Машина, урча мотором, медленно «брела» по занесённой колее и любая попытка вырулить на «не затоптанный» снег оканчивалась неудачей – борта промёрзшей колеи не давали микроавтобусу съехать на обочину и приходилось преодолевать упорное сопротивление подмёрзшей корки льдистого наста…
Несколько раз микроавтобус буксуя и дрожа от напряжения останавливался и Гена резко переключаясь, отъезжал чуть назад, а потом разогнавшись, брал неожиданное препятствие «приступом». Он, выкручивая «баранку» то вправо, то влево, напряжённо вглядывался вперёд, высматривая более надёжные, для проезда, места…
Наконец глубоко промёрзший, жёсткий след грузовика закончился и микроавтобус стал подобно буксиру, не быстро, но ровно, преодолевать снежную целину, и Гена расслабившись заговорил.
— Я помню, как однажды, перед Новым Годом, мы ехали на «Уазике», на берлогу, в окрестностях ангарского водохранилища. Тогда был сильнейший мороз и мы, переезжая речку, вдруг провалились в глубокую промоину задними колёсами. Кое – как выбравшись на берег, мы обсуждали возможности вызволения машины. До берлоги было ещё несколько километров… Над промоиной поднимался морозный пар, и тайга стояла вокруг в угрожающем, холодном безмолвии…
— Мы продрогли в течении нескольких минут, но успели подрубить лёд, под задними колёсами машины, и размотав лебёдку, которой, к нашему счастью была оборудована машина, зацепили её за ствол толстой упавшей на берегу берёзы и включив мотор, в натяг, по чуть – чуть, стронулись с места…
— Все пытались помогать «Уазику», подталкивая его с боков и общими усилиями машина наконец выбралась на берег…
— Ну а берлога как ?– спросил после долгой паузы Федя, который ещё ни разу не был на медвежьих охотах. Гена заулыбался и ответил – Ну, тогда, мы добыли справного медведишку, на котором было жиру, толщиной с ладонь. Я всю зиму жарил себе медвежьи отбивные. Вкус – исключительный, а если ещё рюмочкой водки сопроводить, для повышенного пищеварения, то… – Он не договорил фразу и тихонько рассмеялся…
За окнами, в свете фар, проплывала ночная насторожённая, холодная тайга, заваленная сугробами промёрзшего снега…
Вскоре выехали на болотину, на бывшие колхозные покосы, ограниченные по сторонам частыми зарослями тальника.
— Тут совсем недалеко – прокомментировал Гена. Он хорошо знал эти места и потому расслабился – самоё плохое было уже позади…
Радуясь удачному заезду к зимовью, он неожиданно продолжил свой рассказ:
— Я в тот раз, впервые, несколько раз варил холодец из медвежьих лап. Вот это деликатес! Я из книжек знал, что самое вкусное в медведе – это медвежьи лапы, знал, что в Китае лапы продают чуть ли не на вес серебра. Но когда сам попробовал холодец, тогда понял, что это действительно редкая вкуснятина. Вкус совершенно изумительный – тонкий, нежный. питательный и видимо очень полезный, если не прямо лечебный. Ведь медведи часто питаются на лугах и полянах замечательными корешками и потому их мясо вообще целебное…
Гена прервался, выезжая на широкую поляну, сделал большой круг, разворачиваясь, затормозил, остановился и включив внутренний свет в салоне автобусика произнёс: — Ну вот и приехали!
Захлопав дверцами покряхтывая и разминая ноги после долгого сидения, вышли на воздух. Стояла глухая ночная пора и снег в свете фар был нестественно бел и непорочен, а чёрное небо светилось звёздами и в серединке, был виден Млечный Путь протянувшийся от края до края…
Гена привычно скомандовал: — Предлагаю сегодня подняться в зимовье с минимумом вещей, а завтра с утра, прийти и забрать всё остальное…
Никто не возразил и потому, собрав лёгкие рюкзаки, охотники. оставив позади себя одинокую, остывающую от перегрева, потрескивающую металлом машину, тронулись цепочкой, к зимовью.
Пройдя немного по снежной луговине, поднялись на склон, примыкающий к речной долине и шагая след в след по сорока сантиметровому снегу, свернули по диагонали, в сторону темнеющего впереди распадка, заросшего редким молодым ельником…
Зимовье встретило охотников сонным молчанием, и промёрзшими стенами. Пока Гена разводил огонь в печке, Максим и Федя, очистив от снега, осенью заготовленную поленницу дров, развели костёр снаружи. Яркое пламя, отбрасывая лёгкие тени на окружающие застывшие в снежной дрёме, деревья осветило, оживило белые пространства вокруг зимовейки.
Взяв из зимовья большие закопчённые котелки, набив их снегом, подвесили над огнём, решив не варить кашу перед сном, а ограничится чаем с бутербродами.
Из зимовья, через печную трубу, вскоре повалил серый дым, вперемежку с яркими искрами и раздались потрескивания и гул сильного пламени.
Костёр тоже быстро разгорелся, конус огня, мелькая языками жёлто – алого пламени высоко поднялся над землёй и через десять минут, снег в котелках растаял и шипя, касаясь раскалённых краёв, закипела вода.
В это время, в зимовье, Гена, пока напарники занимались костром, зажёг свечу, стоявшую в пустой консервной банке на подоконнике, соорудил на столе в зимовье подручные закуски: варёную лосятину, оставшуюся ещё от прежних охот, и прихваченное из домашнего холодильника, свиное солёное сало, белое, с розовыми мясными прослойками, репчатый лук нарезанный длинными дольками, пшеничный ароматный хлеб… В добавок, он выставил бутылочку водки и поставил каждому по пластмассовой пузатой кружке…
Через полчаса Гена с сыном и Федя, уже сидели на нарах, вокруг стола и закусывали выпитую, обжигающе холодную водочку. Максим молчавший всю дорогу не удержался и проговорил. – Как здесь хорошо! И главное, что завтра в больницу, на службу не надо идти и можно хорошенько выспаться…
Похрустывая дольками лука, прожёвывая вкусные закуски, все закивали головами…
Спать улеглись где – то около двух часов ночи. К этому времени, в зимовье стало жарко и непонятно откуда появившаяся мышка, зашуршал полиэтиленовым пакетом, оставленным под столом…
Гена с Максимом заснули почти мгновенно, а Федя долго ворочался искал удобную позу, то сбрасывал с себя куртку, то вновь ею укрывался. Он представил себе, как дома в это время, лёжа в двухспальной широкой кровати, рядом с супругой, при свете ночника, обычно дочитывал очередной детектив и потом удобно завернувшись в тонкое одеяло, медленно засыпал, вспоминая очередную серию увиденного накануне, детектива…
А здесь было темно и тесно, тревожные отсветы из печного поддувала мелькали лёгкими тенями по земляному полу, и в углу, упорно скреблась невидимая мышка…
Через время, Федя и сам не заметил, как заснул.
Часа через три, он проснулся от холода пробиравшегося к телу через щели в лежащем сверху ватнике. Гена и Максим закутавшись с головой, спали чуть посапывая на вдохе.
Поворочавшись, Федя встал, наложил дров, в тёплую ещё печку, снизу между поленьями впихнул несколько полосок бересты, чиркнул спичкой, зажёг огонь и стараясь не скрипеть дверью, вышел на улицу.
Снаружи было темно, холодно и тихо. Тёмные силуэты деревьев вокруг маленькой избушки, стояли молча и совершенно неподвижно. Звёзды на небе, кажется утратили свою яркость, их сделалось значительно меньше и Большая Медведица, повернулась вокруг своей оси почти наполовину…
Зайдя за угол и сделав дела, Федя подрагивая всем телом вернулся в зимовье, поплотнее закрыл дверь и улёгшись на нарах, услышал как разгоревшись, огонь загудел в трубе. Поворочавшись,Федя заснул и в зимовье наступила тишина, прерываемая только мерным дыханием спящих людей…
…Лось кормился уже несколько часов. Глаза его привыкли к ночной темноте, и он изредка, останавливаясь в жевании, вслушивался и вглядывался в ночную тайгу вокруг. Было тихо и безветренно и потому, за десять шагов, в кустах шиповника было слышно, как попискивала маленькая мышка, глубоко под снегом, пробегающая по своим снеговым тоннельчикам.
Почувствовав сытость, зверь ещё постоял, послушал, несколько раз втянул подвижными ноздрями холодный воздух и не торопясь, прошёл через чащу, высматривая удобное место с хорошим обзором, с курумником в тылу, потоптался, выбирая площадку поровнее и лёг, подломив под себя, вначале пердние ноги, а потом опустил круп на снег, подогнув нескладные, угловатые задние. Лось какое – то время лежал подняв голову на длинной шее, осматриваясь, а потом задремал и положил голову на снег…
Два крупных волка, встали из лёжек почти одновременно. Они лежали под толстой, пушистой елью, растущей на краю небольшой полянки, в широкой речной пади, неподалёку от журчащей подо льдом, речки.
Волки, зевая потягивались, потом встряхнулись всем телом, разошлись на несколько метров. Тот что покрупней, задрав правую ногу помочился на кустик желтой прошлогодней травки, потом энергично разбросал снег задними лапами. Второй волк – это была взрослая волчица, с прокушенным в давних драках правым ухом, не стоявшим круто вверх, а чуть согнутым у самого основания и потому несимметричным, присела на задние ноги, чуть приподняв одну из них и прожгла узкое отверстие в снегу.
Первый волк в это время высоко подняв голову, чуть подрагивая крыльями чёрного носа понюхал воздух и потом не торопясь обежал полукруг по поляне и пробравшись сквозь елово – ольховую чащу, вышел на наледь. Волчица последовала за ним…
Вновь остановившись, они осмотрелись и направились вперёд, навстречу предутреннему ветерку, по дороге обходя частые куртинки молодых ёлок и стараясь выбирать чистые от кустарниковых зарослей, пространства.
Вскоре речка сделала крутой поворот и волки сойдя с наледи в глубокий снег, начали, перестроившись на ходу, след в след, подниматься на пологий склон, через бывшие вырубки, заросшие молодым березняком, ольховником и редко встречающимися сосёнками.
Они, по-прежнему шли навстречу ветерку, изредка останавливались прислушиваясь и поводя подрагивающими ноздрями, принюхивались. Поднявшись на гривку, волки чуть разойдясь, пошли лёгкой ровной рысью, вдоль гребня, перпендикулярно направлению ветра.
…Был тот предутренний час, когда в тайге становится особенно темно и тихо и когда копытные после продолжительной кормёжки ложатся на отдых…
Волки шли автоматически переставляя ноги в одном и том же, среднем ритме и делали это почти бесшумно…
Через некоторое время на востоке, прорезалась едва заметная синеватая полоска утренней зари и стали различимы большие массивы тайги на противоположном склоне широкой пади…
Пройдя участок леса, с поваленными весной во время ветровала крупными осинами, волки соединившись, вновь пошли след в след и дойдя до пологого спуска, резко свернули и через несколько минут, спустившись с гривки, остановились на перекрёстке небольших распадков, поднимающихся от ручья на крутой склон заросший густым молодым сосняком…
В это время их внимание привлёк необычный звук треснувшей ветки в осиннике растущем в низинке, между распадками. Волки насторожились и когда треск повторился, тронулись в том направлении, с места в галоп…
Молодой олень уже заканчивал кормиться, чувствуя как наполненный перемолотыми осиновыми ветками желудок начал оттягивать брюхо к низу. Он стоял в густом осиннике и потому двигая головой иногда задевал рогами за нижние сухие ветки, на не толстых стволах…
Уже тронувшись по направлению на лёжку, он вдруг услышал шум упавшей снежной шапки, обвалившейся с изогнутого снегопадами, частого куста шиповника. Мгновенно замерев, в предутренней тишине он отчётливо услышал лёгкие звуки волчьих прыжков и рванувшись с места, поскакал не разбирая дороги чуть по диагонали, в сторону гребневой вершинки.
Теперь волки преследовали его по слуху, стараясь завернуть зверя вниз, в долину…
И через какое – то время это им удалось. Олень увидел непроходимую чащу ольшаника, впереди, в вершинке крутого распадка и свернул чуть влево, стараясь поскорее обежать это неожиданное препятствие. Волк — кобель, напрягая все силы ускорился и стал обегать чащевитый участок справа, а волчица, словно угадав его замысел, чуть сбавила ход и побежала параллельно следу оленя, оставлявшему на снегу, в прыжке, небольшие ямки от всех собранных во время приземления, четырёх копыт, чередующиеся через пять — шесть метров – такова была длинна прыжка испуганного зверя. ..
Олень на ходу услышал, что волки начали отставать и тоже, чуть сбавил ход, а местами даже переходил с галопа на широкую рысь. Преследователям только этого и надо было…
Волк, обежав ольшаник справа, тяжело дыша и высунув розовый язык, выскочил на чистое место, выше по склону и в какой – то момент увидел мелькающее в предрассветных сумерках, далеко внизу, тёмно – коричневое, движущееся пятно. Хватнув открытой пастью снег, волк резко изменил направление и с удвоенной скоростью помчался вниз, под горку.
Когда олень понял свою ошибку, было уже поздно – волк несся на него справа, сверху и потому убегать пришлось, тоже резко свернув, но налево. И тут же, оглянувшись в другую сторону, он увидел позади, бегущую, параллельно его следу, волчицу… Олень вновь перешёл на галоп и широким намётом помчался вперед, швыряя на прыжках снег из под копыт, стараясь прорваться через наледь, к противоположному склону, на котором глубокий снег облегчил бы ему спасение.
Но волки действовали по, уже много не раз опробованному плану. Они хотели согнать оленя на наледь, где снегу почти не было и преимущество оленя в скорости сокращалось до минимума…
И тут уж пришлось поработать старой волчице. Она часто — часто толкаясь задними лапами, «хакая» при каждом выдохе, неслась за оленем по диагонали, сократила расстояние до жертвы, и первой выскочила на наледь.
Олень поджимаемый сверху другим волком, старался как можно быстрее преодолеть опасную, скользкую, ледяную преграду, но волчица, тоже пугала его и потому, преследуемый зверь, чуть заворачивая вправо, понёсся низом склона, вдоль наледи. Горячее дыхание туманным облачком вылетало из его ноздрей и оседало на шее, покрытой крепким ещё, густым волосом.
…Волчица, воспользовавшись отсутствием снега на наледи, скакала, летела на махах по левой стороне пади, постепенно сокращая расстояние до зверя. Второй волк к тому времени почти догнал оленя и клацая белыми длинными клыками, на длинных прыжках, старался схватить оленя за задние ноги. Преследуемый зверь, в ужасе выгибая шею, делал многометровые, частые прыжки, но в какой – то момент, не выдержав близкой погони, свернул на наледь. Это было началом его конца…
…Под утро зимовье прогрелось и как обычно, охотники после волнений заезда и захода, проспали. Федя проснувшись ещё раз, не поленился, подложил в печку дров, и не выходя из зимовья, глянув в запотевшее, тёмное окно, подумал : «Вставать ещё кажется рано… И потом Гена спит, а значит и мне, тоже можно поспать». Федя лёг на своё место и сразу заснул.
Проснулись окончательно около десяти часов утра, когда не улице вовсю светило яркое солнце, ощутимо пригревая южный безветренный склон, на котором стояло зимовье.
Не торопясь развели костёр, поставили варить кашу с тушёнкой и чай. Пока мылись и собирались в лес, беря с собой минимум продуктов на полуденный перекус, Федя сварил рисовую кашу и заправил её тушёнкой, запасы которой, на всякий случай, хранились в дырявом, эмалированном ведре с крышкой, под нарами. Поели в нагретом зимовье, а чай пили уже на воздухе, у костра, обсуждая планы действий на сегодня.
Гена предложил всем разойтись и обследовать окрестности, на предмет нахождения звериных следов. Во время «совещания», Федя не поленился, вымыл котелок из под каши, думая про себя, что он далеко всё равно не пойдёт и потому нет смысла, внимательно слушать указания Гены, торопиться и суетиться.
Гена тоже, поглядывая на высокое солнце в небе, думал, что сегодня наверное надежды на добычу уже нет, но надо размяться и определиться, с завтрашним днём – то есть подготовить почву на завтра…
Вышли от зимовья уже в первом часу дня. С синего ясного неба светило золотое солнце и снег кругом был такого белого первозданно яркого цвета, что слепил глаза и приходилось щуриться, чтобы что – нибудь разглядеть против солнца…
Гена отойдя от зимовья с километр, поднялся на крутую гривку и отдыхиваясь, постоял несколько минут, рассматривая открывшиеся горизонты.
Впереди был пологий южный склон с крупным сосняком и мелким сосновым подростом по низу. Чуть дальше, видна была долина реки, уходящая за крутую гриву, покрытую серо — черным густым кустарником. От неё, влево, полу дугой уходила долина крупного притока, лет тридцать назад почти под чистую вырубленная местным леспромхозом. На вырубах, то здесь, то там стояли высокие одинокие лиственницы, оставленные для осеменения окрестностей, а между, все пространство заросло лиственным подростом, щетинящимся тёмными зарослями на фоне белого снега.
Было совсем не холодно и Гена расстегнув верхние пуговицы суконной куртки, с подкладом, стоял прямо и дышал полной грудью, любуясь необъятными просторами тайги и обдумывая куда пойти…
Наконец решившись, он по кратчайшему пути, спустился к покосам, не заглядывая в машину, прошёл мимо неё и свернув по колее старой дороги, засыпанной толстым слоем нетронутого снега, пошёл вверх по течению, рассчитывая сделать петлю и возвратиться через низкую седловину, соединяющую основное течение реки с притоком, неподалёку от которого и была срублена зимовейка…
Пройдя километра два вдоль реки, он вышел на развилку и свернув вправо, прошёл по толстой наледи с пустотами, в которых под толстым слоем льда позванивала, обмелевшим течением, река.
Здесь, почти на стрелке слияния ледяных потоков, он увидел недавние, не больше часовой давности, следы двух крупных рысей, которые прошли здесь не спеша и даже иногда останавливаясь, чтобы поиграть.
Гена прошёл по следам несколько сот метров, наблюдая как круглые и мягкие даже на вид, следы рысей, то сходились, то расходились, а местами видны были вмятины от тел крупных кошек, которые пользуясь хорошей погодой играли и резвились не обращая внимание ни на что…
«Может быть гон уже начался – подумал он. – Хотя ведь ещё только начало января, а гон у рысей в феврале…»
В одном месте, Гена снял толстую варежку, нагнулся, взял ладонью мягкий снег со следа и определил, что рыси, прошли здесь часа полтора назад…
Когда следы привели к крутому заснеженному склону, где снег в чаще был глубже чем по колено, Гена развернулся и бросив след, уходящий в склон, вернулся на дорогу.
Там, устроившись на поваленной лиственнице, он развёл небольшой костерок и в маленьком котелке заварил себе чай и после, с удовольствием съел пару бутербродов с полукопчёной колбасой и запил еду, кружкой крепкого, сладкого, горячего чая.
Закончив есть он собрал остатки продуктов в рюкзак, посидел ещё какое — то время, разглядывая крутой заснеженный склон поднимающийся в сотне метров впереди, потом проводил взглядом уставшее, заходящее солнце и застегнув верхнюю пуговицу на куртке – к вечеру начинало подмораживать – тронулся дальше…
Чуть не доходя до подъёма на седловинку, он заметил далеко впереди чёрточки глубоких, крупных следов и подойдя определил, что недавно через долину перешёл крупный лось. След не был свежим, но не был и вчерашним и потому, охотник предположил, что зверь прошёл здесь ночью… Разобравшись с давностью следов, охотник не торопясь тронулся дальше.
К тому времени солнце село за серый лесистый горизонт, и с востока вверх по долине поднялись вечерние сумерки.
Гена знал, что через час настанет темнота и потому не стал даже пытаться двинуться по следу сохатого и решил напрямик идти в сторону зимовья, а завтра утром вернуться сюда и начать тропить след.
«За ночь, зверь далеко не уйдёт – размышлял охотник. — Он скорее всего пошёл на кормёжку, за эту гриву и видимо останется там дневать и ночевать. А завтра я приду и выправив след, попробую его добыть… И Максима с собой возьму… Вдвоём намного сподручнее охотиться» – заключил он и срезая по диагонали угол холма, стал подниматься на склон, который впереди, круто выводил к седловинке. А от этой седловинки уже было рукой подать до «дома»…
Гена, как всегда вернулся к домику из тайги позже всех, уже в полной темноте. Он издали заметил костёр на склоне, перед зимовейкой и внутренне порадовался тому, что его напарники были уже там и наверное варили ужин…
Действительно, Федя, днём, сделав полукруг километра в полтора длинной, давно возвратился к зимовью, сварил очередную кашу с тушёнкой и вскипятил новый котелок чаю.
Перед сумерками возвратился и Максим, который тоже далеко не пошёл, потому что ночь поджимала, а лезть в подъём, в ночи, совсем его не вдохновляло. Поэтому он не стал спускаться в долину следующей речки, а пройдя по гриве несколько километров «свалился» влево и пришёл назад уже по наледи, намёрзшей вдоль ручья, текущего в узкой долинке…Идти по ней было одно удовольствие и потому, Максим, возвратившись из похода, совсем не устал …
Пока Федя доваривал кашу, он растопил печку в зимовье и к приходу Гены всё было готово к комфортабельному ужину.
Ужинали уже в полной темноте, в зимовье, где горела стоящая на подоконнике свечка и сухо пощёлкивали угольки в раскалившейся печке…
Перед едой, немножко выпили и разговорились. Федя вспомнил в очередной раз, как осенью, он с приятелями ездил на Байкал, на изюбриный гон и стрелил там зверя…
— Это было просто волшебно, — рассказывал он, прихлёбывая горячий чай из кружки и отдуваясь, вытирал пот с раскрасневшегося лица.
— Я стою… За моей спиной в соснячке местный умелец трубит в трубу. И вдруг на край поляны выскакивает бычина с рогами, как соха, останавливается и озирается. У меня руки, ноги затряслись. Я едва карабин удержал… Поднимаю ствол, выцеливаю, а мушка ходуном ходит. Я нажал на курок и кажется глаза закрыл. Открываю, а он, бык, уже лежит и не шевелится…
Гена был опытный зверовый охотник, но всегда немного ревновал других охотников к их успехам и потому к Фединому рассказу с самого начала относился прохладно. Зато Максим стал Федю расспрашивать.
— А какие у быка были рога, Фёдор Инокентьевич? И сколько он весил, примерно?
Федя с удовольствием рассказал, что у быка были большие, шести отростковые рога и весил он килограммов под триста…
— Ну, таких не бывает. – скептически заметил Гена и разлил ещё по одной. У Феди глаза заблестели. – Ты знаешь, я сам удивился – не уловив скепсиса продолжил он – но этого быка мы до машины вытаскивали вшестером…
— Так что у вас там загон был? – вновь съязвил Гена, который очень не уважал коллективные охоты, но Федя и тут не заметил подкола, и простодушно ответил: — Семь. Седьмой был водитель «Урала»…
После дня проведенного на воздухе, после выпитой водки всех разморило, и потому, попив чаю, сразу легли спать и через несколько минут в зимовье уже слышалось громкое сопение…
Гена на мгновение очнувшись, слез с нар, погасил свечку и вернувшись на своё место,тут же заснул вновь, теперь уже до утра…
… Шоколадно – коричневый олень – изюбрь нёсся по белому, пушистому снегу, высоко выпрыгивая и мелькая желтоватым «зеркалом» на заду, а вслед ему скакали серые волки, прижав уши и распушив хвосты… Тайга вокруг, стояла по прежнему суровая и молчаливая и казалось была совершенно равнодушна, к вечной как мир драме — жить или умереть. Хищники как всегда догоняли, а жертва стремилась убежать и спасти свою жизнь…
Как только олень выскочил на наледь, разница в скорости сократилась и преимущество перешло к преследователям. Волки здесь, плотнее держались на ногах, в то время как олень, сильно толкаясь, твёрдыми копытами, проскальзывал задними ногами и потому гонка какое – то время шла на равных. Но тут наледь сворачивала чуть влево и волк , боясь что олень проскочит с наледи в заснеженный лес, где он будет иметь преимущество, напряг силы, сделал несколько длинных прыжков и наконец, на лету, вцепился мёртвой хваткой в правую заднюю ногу зверя, чуть повыше копыта и растопырив все четыре лапы стал тормозить, тащась всем телом по наледи, словно живой якорь.
Олень, на мгновение потерял равновесие, поскользнулся передними копытами на запорошённом снегом льду, в этот момент, разогнавшаяся волчица с ходу прыгнула и используя инерцию, вскочила оленю на спину и вцепилась жертве в холку. В последнюю секунду олень выправился и оставшись на ногах пытался скакать дальше. Он ударил левым копытом волка, тот оторвался от ноги и кубарем отлетел в сторону, но тут же вскочил и злобно рыкая, постарался догнать потерявшего скорость зверя, с «седоком» на плечах….
Олень даже сумел спрыгнуть с наледи в глубокий снег и от толчка волчица тоже свалилась вниз. Но тут вновь подоспел волк и в броске, весь вытянувшись, вцепился в бок оленя и дёрнув тяжёлой головой, вырвал большой кусок мяса из подбрюшья.
Олень протаранил встречный заснеженный куст, но скорость бега потерял окончательно и тут уже оба волка с разбегу вскочили на оленя и на ходу рвали и кусали обезумевшего от боли и ужаса, слабеющего от ран зверя.
На его неровных следах оставалась, широкой полосой, кровавая цепочка ало – красных брызг. По коричневой шерсти с загривка тоже потекли липкие красные потёки.
Проскакав ещё метров пятьдесят со своими страшными «седоками», повисших на нём, он, уже не владея телом, столкнулся с молодым деревцем, шатаясь сделал ещё несколько шагов и рухнул в сугроб. Волк перехватившись, вонзил клыки в горло жертвы и перервал его одним мощным рывком. Алая, тёмная кровь жарким потоком хлынула на снег и олень, несколько раз дернувшись всем телом, умер…
Хищники продолжали рвать его беззащитное тело и успокоились только тогда, когда разорвав живот, вытащили наружу дымящиеся паром внутренности и оттащив чуть в сторону, каждый свой кусок, принялись есть, по временам зло озираясь, облизывая окровавленные морды и порыкивая от не проходящего возбуждения…
Для них это была очередная удачная охота из множества предыдущих. Но каждый раз они вот так напрягали последние силы в погоне, чтобы потом отъедаться на убитом звере, торжествуя очередную победу.
Таковы безжалостные законы природы – одни убегают спасая свою жизнь, другие догоняют, спасая свою. Так мир устроен! Перефразируя русскую поговорку можно сказать: «Для чего в природе волки?! Да для того, чтобы олени не дремали»…
… Часов в семь утра, когда в лесу была ещё полная тьма, Гена проснулся, поворочался, слушая тишину вокруг, и просчитав до десяти, поднялся с нар, накинул куртку на плечи и скрипнув подмёрзшей снизу дверью, вышел на улицу…
В ночной темноте на чёрном небе светили потерявшие свой вечерний блеск звёзды и на фоне белого снега выделялись расплывчатые пятна сосен растущих вокруг домика. Подрагивая от озноба, Гена зашёл за зимовье, постоял там, и захватив несколько поленьев дров из поленницы, возвратился внутрь. Он вставая, надеялся, после ещё хотя бы немного полежать, но морозец на воздухе помог преодолеть сонливость и потому, войдя в зимовье, он открыл дверку печки, наложил в тёплое ещё нутро, на покрытые пеплом угольки, новых поленьев, снизу положил бересту зажёг её и закрыл дверку. Буквально через секунды, в печке раздался нарастающий гул разгоревшихся дров, и при свете свечи, Гена поставил сверху на плиту, котелок со вчерашней кашей и второй – с чаем.
Сын и Федя заворочались на нарах и Гена помешивая ложкой, греющуюся, ароматную кашу, произнёс добродушно — насмешливо: — Подъём, господа — товарищи! Сегодня у нас полный рабочий день…
Первым из под куртки выпростался Федя, а за ним, недовольно зевая поднялся Максим. Пока умывались, одевались и обувались уже в лесные одежды и обувь, каша согрелась, чайник закипел и усевшись вокруг стола охотники нехотя, без аппетита поели…
Потом, разобрав рюкзаки, каждый для себя, приготовил обеденный перекус и положил вместе с маленьким котелком в рюкзак. Без этого, ни один уважающий себя охотник в тайгу не пойдёт — в зимней тайге всякое может случится…
В зимовье посветлело и когда вышли на улицу, увидели, что снаружи светло и где – то за лесным горизонтом уже готовиться к восходу солнце…
Разошлись в разные стороны. Федя неспешно шагая по глубокому снегу, отправился вверх от зимовья, на гребень, по которому хотел под вечер выйти к машине — там и была назначена встреча. Гена и Максим, на сей раз вместе широко и бодро шагая, направились в падь, по которой текла речка…
Спустившись вниз, они идя след в след, свернули налево, вышли на наледь и разговаривая полушёпотом пошли вперёд…
— Мы, сегодня – говорил Гена – пройдём немного вниз по пади, а потом свернём по распадку направо и поднявшись на гриву будем искать следы вчерашнего лося. Он должен быть где – то недалеко. А уже выйдя на след начнём тропить и действовать по обстоятельствам…
Максим молча кивал, как всегда соглашаясь с отцом, шёл позади и внимательно осматривал ближайшие склоны. Года два назад, в этом месте он стрелил двух изюбрей и потому надеялся на повторную удачу…
… Это было зимой, но ещё в декабре. Снегу было уже много, идти было тяжеловато и он приотстал от отца. Когда Гена, поднявшийся на гривку первым, вспугнул с лёжки двух маток, они на галопе побежали вниз и выскочили как раз на ошеломлённого и даже немного испуганного Максима, который заметив непонятное движение далеко вверху склона, постарался спрятаться…
Стоя за деревом, видя приближающихся коричнево – шоколадных оленей он, гадал про себя — стрелять или не стрелять…
Но вспомнив недовольное выражение на лице отца, решил всё – таки стрелять, вскинул ружьё и нажав на курок, ранил первую матку, а вторым выстрелом, попал следующей по лопатке и она с хода ткнулась мордой в снег…
Оленухи выбежали на него почти метров на тридцать и он перед стрельбой, хорошо разглядел и крупы зверей, и головы и даже тревожное выражение их глаз…
Ещё не веря в удачу, Максим отыскал глазами второго зверя и увидел, что другая оленуха стояла в густых кустах, просвечивая коричневым, сквозь тёмно – серые заросли. Молодой охотник и здесь не растерялся, прошёл, чуть вперёд и влево, нашёл удобный прогал и прицелившись выстрелил. Вторая оленуха, скакнув вперед после выстрела, неуверенно, хромая прошла ещё несколько шагов и зашатавшись упала в ольховый куст. Позже выяснилось, что Максим первым выстрелом переломил оленухе левую переднюю ногу и потому она остановилась в кустах. а не помчалась убегать дальше…
Оленьего мяса, той зимой, семьям, хватило надолго, а Максима, жена ещё больше зауважала за добычливость…
…Пройдя по наледи ещё с полкилометра, рядом с малой маряной, на склоне, справа, охотники увидели следы недавно прошедшего здесь оленя и остановившись посовещались…
Решили, что немного пройдут по следу оленя, а если он уйдёт в другую падь, то вернуться и займутся сохатым…
Максим свернув чуть налево, поднялся на пологий склон небольшого распадка и идя параллельно следу, загребая резиновыми сапогами с напущенными сверху суконными брюками, глубокий мягкий снег, стараясь не шуметь, ушёл чуть вперёд, а Гена тронулся прямо по оленьему следу, слегка приотстав. Идти было трудно, но с утра, когда тело ещё полно сил, охотник передвигался быстро и потому, изредка останавливался, чтобы оглядеться и отдышаться.
Поднявшись почти в самую вершину распадка, Гена остановился в очередной раз, обвёл взглядом кустарниковую чащу впереди и ему вдруг показалось, что он увидел лосиную голову торчащую над чащёбником и глядевшую в его сторону.
Гена долго стоял не двигаясь и медленно поводя головой из стороны в сторону, пытаясь определить, действительно ли это была лосиная голова или ему померещилось, показалось, как довольно часто бывает на охотах… Но ведь шёл то он по оленьему следу…
Наконец он сдвинулся с места, медленно шагнул два шага в сторону и вновь пригляделся – голова была неподвижна и по прежнему неясно было, есть там в кустах лось или нет. После долгой паузы, охотник сделал теперь уже четыре шага в другую сторону и в конце, в какой – то момент увидел и понял, что это лось. Зверь стоял неподвижно и смотрел на его переходы, не шевелясь и не отрывая от человека глаз…
Как только Гена понял, что это сохатый, он не раздумывая, боясь, что зверь вдруг, сорвавшись с места уйдёт без выстрела, вскинул карабин и мгновенно выцелив чуть пониже головы, нажал на спуск. Грянул выстрел…
Лось, развернулся в прыжке, мелькнув чёрной лохматой шерстью и исчез в кустарнике, протрещав валежником…
Всё стихло и Гена оглядевшись, увидел сквозь деревья, впереди, слева на склоне остановившегося Максима, ожидающего от отца разъяснений. Гена помаячил ему, показывая, что стрелял в лося и тихонько пошёл вперёд по направлению к тому месту, где стоял и смотрел за охотниками, молодой лось…
Выстрел был сделан так быстро, что он не совсем верил, что попал, но шёл медленно, озираясь, держа карабин на изготовку и пристально вглядываясь в тёмные места, в чаще.
Поднявшись к тому месту, где стоял зверь, Гена увидел следы развернувшегося и ушедшего на скаку зверя и самое главное — клочок черной шерсти, лежащий на снегу между следами лося. Подняв клок, он повертел шерсть перед глазами, молча показал её идущему навстречу, Максиму, и ещё осторожнее пошёл по следу вперёд…
Когда он оторвал голову от следов и поднял глаза, то увидел сквозь кусты, шагах в тридцати от него, чёрного — лохматого, красивого лося лежащего на снегу в неловкой позе. На его голове, Гена рассмотрел небольшие, трёх отростковые рожки…
— Ага, — чуть не закричал он – я его добыл! – но сдержался и помахал рукой сыну призывая его к себе…
Позже, они вместе, не торопясь осмотрели лежащего лося и его последние следы…
Лось, после утренней кормёжки медленно шёл по гриве, часто останавливаясь и прислушиваясь; потом свернул в сторону вершины маленького распадка, по которому в это время поднимались охотники, тропя изюбря. Услышав шум их шагов, лось остановился в чаще и прежде чем убежать, решил рассмотреть всё получше. Он долго стоял и ждал, видя неясное мелькание фигур охотников, впереди и внизу…
В это время. Гена, случайно бросил взгляд в сторону зверя, а тот, в этот момент, чуть повернул в голову в сторону Максима и это движение выдало его и заставило насторожиться охотника…
Когда Гена передвигался из стороны в сторону, лось видимо ждал малейшего его движения вперёд, в свою сторону, чтобы развернуться и убежать. Но охотник интуитивно угадал намерения зверя, очень быстро выстрелил и попал лосю в грудь. И это был смертельный выстрел…
Возбуждённый Гена рассказывал сыну как это было.
— Я его увидел, но глазам своим не поверил. Поэтому я и присматривался получше. Но в тот момент, когда голова зверя, вновь чуть двинулась, я навскидку выстрелил, и был почти уверен, что промазал…
Гена сделал паузу посмотрел вниз на то место, с которого он увидел голову лося и продолжил:
— Возобновить стрельбу по бегущему я не успел, потому, что он мгновенно скрылся в чаще и слышен был только удаляющийся треск, почему – то быстро прекратившийся. Я не мог стрелять, потому что совсем его не видел, а наобум палить не захотел…Есть охотничье правило – не стрелять на звук…
Максим приобнял отца поздравил его с удачным выстрелом и они стали разделывать лося.
Зверь был упитанный, сильный и красивый. Рожки с тремя отростками показывали, что ему было три – четыре года. Чёрная длинная, блестящая шерсть, большая горбоносая голова, длинные серо – белые ноги с чёрными крупными копытами– показывали, опытным охотникам, что зверь был хорошо развит и несмотря на середину зимы, в полной силе и откормленности…
Сбросив на снег рюкзаки, отец с сыном не спеша – время было всего около часу дня — развели костёр, подточили ножички и принялись за разделку туши.
Максим в институте, хотел стать хирургом и потому хорошо знал анатомию и всегда интересовался анатомическими подробностями у добытых зверей и разделывал туши мастерски…
Подрезая трудные места ножичком и помогая себе отдирать щкуру от мяса сжатым кулаком, они делали это с двух сторон и потом вскрыв брюшину, выпотрошив лося, вывалили наружу пахучий кожаный мешок – желудок и стали разбираться куда же попала пуля.
Выяснилось, что пуля вошла в левую сторону груди, по касательной задела лопатку и проникла вдоль рёбер в область сердца, где пробила и оторвала большой кровеносный сосуд. Кровь слилась в брюшина и какая – то её часть вылилась через ноздри, на снег. Зверь был упитанный и на внутренностях, кое — где виднелись «серги» нутряного жира.
Весил лось килограммов двести шестьдесят — двести восемьдесят и потому вынести его к машине уже в «разобранном» виде было совсем непросто…
Закончив разделывать и исследовать убитого лося уже близко к сумеркам, проголодавшись, отдыхая, отец и сын, вскипятили чаёк и съели взятый с собой перекус.
К машине отправились в шестом часу и подойдя к поляне, где отстаивалась машина, издалека увидели костёр, который развел Федя. Он уже давно ожидал Гену с Максимом и гадал что с ними произошло в тайге…
Встречая их, он отошёл от костра и спросил: — Ну как? Добыли кого – нибудь?
Максим прошёл мимо, к машине и ответил что – то нечленораздельное. Посомневавшись какое – то время, Федя решился спросить Гену…- Я выстрел слышал днём… Вы что, кого – то добыли?…
Гена махнул рукой и равнодушно ответил – Да, стрелили бычишку. Так что, будем выносить…
Федя вздохнул, вспомнив напряжение и усталость, когда несёшь в рюкзаке , на плечах килограмм сорок мяса, да ещё по не хоженной, заснеженной тайге, но промолчал…
Посидели у костра, попили чаю, поели немного каши, которую Федя сварил несколько часов назад, сразу после полудня. Он рано пришёл к машине, потому, что устал и потому что не пошёл далеко – боялся заблудиться. А ходить по тайге, в одиночку, да ещё ночью он очень не любил, и если честно признаться – боялся…
Гена между тем, коротко, как и подобает опытному охотнику, рассказал, как он стрелил зверя. Федя обрадовался, приставал с вопросами, на что Гена отвечал односложно, только да и нет… Ему казалось, что охотнику следует быть немногословным, но знающим и деятельно – удачливым. Федя же, как всякий любитель, готов был с энтузиазмом обсуждать каждую деталь удачной охоты. Его привлекала эмоциональная сторона охоты и немного отталкивала охота как профессия, как тяжёлая и часто, грязная работа…
Допивая чай, Гена решил, что будут выезжать из тайги немедленно, и что за мясом приедут завтра, взяв с собой ещё кого – нибудь…
Федя обрадованно поддакнул, а Максим как всегда промолчал…
Прогрев паяльной лампой мотор, Гена спустя какое – то время завёл машину, подождал немного, потом все уселись в микроавтобус и не торопясь поехали уже в полной темноте, под холодным звёздным небом, по своему следу, назад на тракт, а потом и дальше, в город, не заезжая в деревню.
Гена, как обычно вёл машину, управляясь с баранкой почти автоматически, а рядом сидел молчаливый Максим. Он вспомнил весь сегодняшний день и подумал, что в тайге, ему нравиться бывать всё больше, а когда это удовольствие сопровождается ещё и удачной, добычливой охотой, то интерес увеличивается многократно.
За эти дни, он отвлёкся от работы в госпитале и ему уже вновь захотелось поскорее вернуться домой, увидеть уютную, приветливую жену и детей, которые с малых лет знали, что если «папа с дедой едут в лес», то обязательно привезут мяса из которого мамка наделает вкусных, сытных котлет и бифштексов. И старший и младший мальчики с восхищением смотрели на отца и деда, и очень хотели, когда вырастут, стать такими же охотниками, как старшие….
Машина, вскоре, переваливаясь, на ухабах и рыча разогретым мотором, «выплыла» на трассу, и тут, резво побежала в сторону городу, освещая ярко горящими фарами, белый снег, лес на обочинах, утоптанную колёсами грузовиков и лесовозов, широкую шоссейную дорогу…
Федя развалившись на мягком сиденье молчал и вглядывался в освещённое впереди машины пространство. Он тоже был доволен поездкой и думал, что завтра на «вынос» мяса надо обязательно взять сына, которому было уже двадцать пять лет и который тоже работал следователем в городском отделе милиции…
« Надо будет его тоже приучать к охоте и к поездкам в тайгу – размышлял Федя. — Такой отдых, такая перемена обстановки – просто необходима, для милиционера – следователя. От уголовников, от их свирепых разборок невольно душевно устаёшь. А в лесу можно восстановиться очень быстро…»
Он невольно вспомнил нелепые, но приятные детективные сериалы, а потом тихо улыбнулся, представляя, как будет сегодня рассказывать жене о прогулках по лесу, и хвастать что принесёт домой несколько десятков килограмм свежего мясца…
…Пара крупных рысей, отлежавшись днём в густом ельнике, вышла в сумерках на чистый, заросший крупным сосняком склон и направилась в сторону, вершины таёжного ручья, где разрослись молодые осинники, в которых зимовали зайцы – главная зимняя добыча рысей.
Обойдя по дуге осинники, рыси разделились и одна залегла на утоптанной и посыпанной заячьим помётом тропе, а другая вошла в осинник и немного пройдя по тропе, вспугнула зайца, который мелькая в полутьме наступившей ночи беленьким хвостиком изо всех сил помчался от опасности и попал прямо в лапы затаившейся второй рыси. Используя такую тактику за ночь, рыси поймали трёх зайцев, которых им вполне хватило для утоления голода. Рыси вообще едят немного и часто съев лакомые куски тушки, остальное бросают или закапывают в снег…
Под утро, проходя поверху гривки, среди сосен, самец – рысь, натолкнулся на след незнакомой рыси – соперника…
Обнюхав метку, сделанную незнакомцем на обгорелом пне,он вдруг, покинув свою подругу, мягкими, но сильными и длинными прыжками помчался вслед нарушителю границ его кормового участка.
Вскоре на окраине сосняка, уже на открытой маряне, «хозяин участка» заметил мелькающую в подлеске незнакомую, молодую рысь.
Самец пронзительно, дико и страшно закричал и по прямой бросился на незнакомца. Отступать было уже поздно, и рыси схватились в открытом бою. Сцепившись неразделимым клубком, яростно урча и пронзительно рявкая, они катались по снегу подминая кустики багульника, торчащего из снега…
Шерсть вокруг полетела клочьями и когда клубок распался, то хозяин здешней тайги, утробно урча отошёл чуть в сторону, взъерошенный и нервно подёргивающий коротким хвостом, а молодой рысь стал шипеть и припав к земле, напряжённо следил за уходящим победителем.
Из ран, у него на боку в начале закапала а потом и обильно потекла кровь… Хозяин, отойдя к ближайшему высокому толстому пню, упавшей от ветровала сосны, сделал метку и злобно рыча и оглядываясь, плавно переступая круглыми, мягкими лапами, возвратился к подруге…
Молодая рысь, постанывая и шатаясь, прошла некоторое расстояние, дойдя до полу занесённого багульника, вошла в чащу, легла и стала зализывать раны…
…Волки, после обильного пиршества, с переполненными животами, отошли от разодранной туши оленя совсем недалеко, и залегли в снег. Волк – самец устроился на развороченном прошлым летом муравейнике с таким расчётом, чтобы была видна туша убитого ими зверя, а волчица легла неподалеку и тотчас задремала, изредка дёргалась всем телом и повизгивала во сне, видя воображаемую погоню за новым зверем.
Волк спал молча и очень чутко. Стоило треснуть от мороза, коре дерева в узком распадке справа, зажатом между, крутыми каменистыми берегами слоистого чёрного плитняка, он мгновенно просыпался, взглядывал в сторону туши и убедившись, что всё спокойно, вновь опускал угловатую большую голову с торчащими подвижными ушками, на вытянутые лапы, до следующего подозрительного звука…
Утром, волки проснулись полные сил, и поднявшись, долго потягивались и широко раскрывая острозубые пасти зевали. Потом волчица подошла к волку и лизнула его в чёрный, влажно – блестящий нос. Волк недоверчиво отвернул морду, чихнул и потёр нос правой лапой…
Они стояли рядом и видна была разница в размерах. Волк был сантиметров на десять выше волчицы и имел поджарый живот и длинные саблеобразные задние лапы которые стояли на снегу, более тесно чем прямые передние. Глаза у волка были коричнево — серого цвета и в лучах встающего солнца отливали янтарным блеском. Он был привычно спокоен и уверен в себе.
Волчица, более приземистая и коренастая, имела низкую грудину, отвисший живот, и несимметричные уши, которые она подходя к волку, прижимала чуть назад. Волчица виляла толстым коротким хвостом, давая понять, что она в полной покорности и в полной власти волка — вожака.
Не обращая на неё внимания, волк всем своим видом показывал, что нежности, в данном случае и в данное время совершенно неуместны.
Он подошёл к дереву, поднял правую лапу, пометил низ дерева струйками мочи, потом дёргая лапами, расшвырял пушистый снег почти до земли и после этого, уходя с лёжек, перешёл с места на легкую рысь, направляясь на север, в обход кормового участка стаи…
Через некоторое время, волки, выйдя на покосы, двигаясь один за другим, подошли к дороге и учуяв свежий запах колёсной резины и остановившись в нескольких шагах от колеи, долго осматривались и нюхали воздух…
Совсем недавно по дороге проехала машина, оставив за собой глубокую снежную колею неприятно пахнущую мокрой резиной и железом…
Потом, волки широкими прыжками перескочили опасное место и по прямой ушли в распадок, из которого навстречу внезапно задул холодный ветер, предвещавший перемену погоды и новые морозы…

15. 01. 2007 года. Лондон.

Затерявшиеся в сибирской тайге…

— 22 июня 2010 г. —

Затерявшиеся в сибирской тайге…

В истории чеченского народа немало трагических страниц, порой покрытых тайной. До сих пор, как утверждают историки, остаются засекреченными многие документы, раскрывающие истинную картину тех или иных событий.

Одним из них стала история, рассказанная жителем г.Аргун Чеченской Республики Рамзаном Бетир-Ахмадовичем Ибаевым. Он до сих пор не теряет надежды узнать подробности возникновения и исчезновения села Чеченево в глухой сибирской тайге. Причем, как оказалось, там жили люди и с фамилией Кишаевы (а может быть и Кишиевы), потомки авлияа Кунта-Хаджи Кишиева.

-В 1983 году судьба забросила меня в старинный сибирский городок Тара, который расположен на Иртыше. Просматривая расписание маршрутных автобусов, мое внимание привлекло странное название села — Чеченево. Признаться, у меня по коже пробежали мурашки: неужели название села произошло от слова «чечен»? Если да, то каким образом могли оказаться в этом богом забытом уголке чеченцы?,- задается вопросом Р.Ибаев. — Местные жители не могли дать вразумительный ответ. Тогда я обратился со встревожившим мою душу вопросом к старожилу этих мест. И вот что он рассказал.

«Было это в 30-х годах, с Кавказа свозили сюда раскулаченных чеченцев. От Омска до Тары везли их на подводах (а это без малого 300 км). Рассказывали, что местные лихоманы устраивали им засады, ночью нападали на этих несчастных и грабили их нехитрый скарб. Места те гиблые, кругом бескрайняя тайга и непроходимые болота, на охоту в те места мы пробирались только зимой. И каково же было мое удивление, когда однажды, будучи на охоте, мы набрели на своего рода скит. Стояли здесь аккуратные избы, были и землянки. Словом, устроились они не хуже местных, если не сказать лучше, и жизнь здесь шла своим чередом. Нас пригласили в избу, угостили мясом, травяным чаем. Так сосланные чеченцы наладили жизнь в этих сибирских холодных краях: общались с местными жителями, производили обмен мяса, сыра, молока на разные семена и живность. И прозвали ту деревню Чеченево.

Потом, во время войны работники НКВД ночью окружили эту деревню и всех ее обитателей куда-то увезли. Рассказывали, что в Магадан, а название деревни так и осталось – Чеченево»,- рассказал старый сибиряк. (Адрес описываемых событий: Омская область, Тарский район, г. Тара).

После публикации этой истории много лет назад в местной газете пришел отклик из с. Сурхохи Назрановского района, Республики Ингушетия Мустафы Гиреева.

«В 1967 году я находился в Омской области в Тюкаменском районе (с. Островное). Бухгалтер отделения совхоза «Хуторский» тов. Потап Петров рассказал: «Ваши, значит, чеченцы, проживали своим селом. С детства я ходил с чеченскими ребятами в школу. Был у меня друг неразлучный Хамзат Кишаев. Вместе мы окончили десять классов. В 1941 году, когда началась война, нас в числе других призвали в армию. Меня и Кишаева X. направили в Барнаульскую артиллерийскую офицерскую школу. Окончили артшколу, а потом — в резервную артдивизию. Я был в чине лейтенанта, а Кишаев X. — в чине капитана. Он служил ординарцем комдива. Во время прорыва Крымской обороны немцев, враги вели огонь из крупнокалиберных пушек с близкого расстояния, почти в упор. Кишаев проявлял небывалое мужество и героизм. Имел много наград за другие боевые действия, и погиб мой друг X. Кишаев как герой»,- рассказал М.Гиреев.

Далее он пишет, что удивился и предложил П. Петрову поехать туда, где находится село Чеченево. «Не доезжая до этого села, начался дождь, и наш грузовик засел в болоте. На утро нас вытащил тракторист на тягаче. Мы так и не смогли добраться, даже со второй попытки. Там тогда не было дорог, кругом одни болота и леса».

По рассказу Петрова, многие чеченцы из села Чеченево были призваны в 1941 году в армию. На мой вопрос, как очутились чеченцы в Таре, он не мог ответить. Когда чеченцы туда попали — при царизме или после революции, он не знал, знал только, что село Чеченево находилось рядом с русским селом. На вопрос: «Где жители села Чеченево?», он пояснил, что, когда он в 1947 году вернулся с фронта, то в селе Чеченево не было ни одного человека, якобы их сослали, а куда — не знает. П.Петров рассказал, что в сельском совете есть сведения о жителях села Чеченево, героически сражавшихся за родину в ВОВ, в том числе его однополчанине Хамзате Кишаеве.

(Омская область, Тюкаменский р-н, село Островное, Потап Петров, который работал бухгалтером совхоза).

— После тщательного анализа этой истории, я сделал вывод, что это село Чеченево не могли основать раскулаченные соплеменники, как известно раскулачивание проводилось в 1930-1932 годах, а это 9-10 лет до начала Великой Отечественной войны. Дети жителей этого села не могли закончить 10 классов и попасть на фронт, а значит село основано гораздо раньше. Известно, что после окончания Кавказской войны царская власть всячески преследовала религиозные учения, особенно учение Кунта –Хаджи Кишиева из села Илсхан-Юрт. Все его родственники и активные последователи подверглись аресту, одни попадали в тюрьму, других отправляли в Сибирь, в самую что ни на есть глухомань. Возможно, что потомки Кунта – Хаджи Кишиева были сосланы в сибирскую тайгу, тем более, что об этом свидетельствует и рассказ П.Петрова о своем друге Хамзате Кишиеве (Кишаеве). Возможно позже туда же высылались люди за помощь знаменитому Зелимхану Харачоевскому, а уже в 30-е годы и раскулаченных чеченцев, — рассказывает Рамзан Ибаев.

— Вопрос не в том, кто основал это село, а в том, куда делись его жители. На мой взгляд, их после 1944 года или расстреляли, или утопили в болотах, а возможно, в глубокой тайге Сибири, повторился еще один Хайбах (чеченское село, сожженное вместе с его жителями, более 700 человек, сталинскими палачами). Но, уверен, что можно было бы найти в архивах сведения о тех, кого призывали в армию из села Чеченево, и конечно об их участии в Великой Отечественной войне. Может быть, до сих пор кто-нибудь остался в живых из тех, кто служил или воевал с выходцами из села Чеченево? — задается опять вопросом Р.Ибаев.

Леонид Чадамба. Сын тайги (Повесть)

Под большим мохнатым кедром уютно укрылся шалаш. Трещит костер. Стремительно улетают в черную высь его искорки-звездочки, освещая стволы дремлющих исполинов. Возле костра хлопочет с богатой добычей дня охотник. Одна искра упала ему на руку. От неожиданности и боли чуть не выронил соболью шкурку в огонь. Заворчал про себя:
— Черт возьми! Чуть было огню не пожертвовал! Однако, надо быть осторожнее, всякое, видишь, бывает…
Охотник отодвинулся немного от костра и стал дальше оснимывать тушки соболей и белок. Это был один из известных звероловов Тоджи Бараан Дажырган. За свою долгую жизнь он до тонкостей освоил нелегкое промысловое дело, неоднократно бывал в Москве как участник ВДНХ. Но в большом городе он чувствовал себя неуютно — ему каждый раз хотелось поскорее вернуться в родную тайгу…
Проверяя качество очередной шкурки, Бараан еще раз встряхнул ее. «Славная»,— удовлетворенно отметил он. Тихо падал снег. Снежинки порхали вокруг маленькими бабочками. Поодаль от костра терпеливо лежал верный друг и бывалый «охотник» Костюк. В ожидании ужина собака внимательно следила за действиями хозяина. Держа шкурку одной рукой за нос, другой — за хвост, Бараан продолжал любоваться собольим мехом. Он то и дело встряхивал шкурку, дул в темный ворс, опять встряхивал, всматривался. «Хорош!» — окончательно решил он. Ему казалось, что по блеску шкурка не уступает пламени костра, так же горит, переливается, искрами вспыхивает то тут, то там.
— Ну и шкурка, ну и красота! — радовался бывалый охотник. — Спасибо тебе, родная тайга!
Но его слушатели — древние могучие кедры — оставались молчаливыми и безучастными, погруженными в сон и снег.
Неожиданно хрустнуло. Не выпуская из рук соболя, Бараан стал вглядываться в ту сторону, откуда послышался звук. Темнота была черной, непроглядной, только валил хлопьями снег. Наконец обозначился силуэт человека, с ног до головы облепленного снегом. «Будто в муке обваляли», — подумал Бараан. Следом выскочила собака и, радостно виляя хвостом, устремилась к костру.
Бараан через костер крикнул:
— Ну, как, Вик, почему так долго?
Тот, кому был задан вопрос, на ходу стряхивая снег с шапки, ват­ника, бойко ответил:
— Заблудился немного. Ушел дальше, а они, оказывается, под носом паслись. Ух, какой богатый снег валит!
Парень подошел к костру, на его лице радостно блестели мальчишеские глаза. И хотя ему едва исполнилось шестнадцать лет, но по сноровке в таежном промысле он мало кому уступал. Виктор Байыр-оол (так звали парня) ходил за оленями, на которых они передвигались по тайге. На ночь их отпускали на отдых.
— Когда же мне посчастливится поймать такого? — с восхищением произнес Виктор, оценив шкурку в руках старшего товарища.
— Придет время, и тебе такой попадется. Непременно. Ты мне лучше скажи, что дальше делать будем? Тебе до плана двух шкурок не хватает, мне — одной. А тут еще снег мешает, продукты кончаются.
Виктор налил чаю в самодельную чашку из корня березы, сделал несколько шумных глотков и решительно сказал:
— План надо выполнить во что бы то ни стало! Может, переберемся в другое место?
— Правильно рассуждаешь, парень. План — закон. Мы его не выполним, другой кто-нибудь не выполнит — вот тебе и весь наш совхоз, а значит, и район, дальше — республика отстала!
— Ну, нет… Уж я-то выполню, честное слово! Клянусь тайгой!
— Да. Но продукты, говорю, кончаются. И у нас, и вот у наших друзей, — Бараан кивнул на собак.
Виктор продолжал с шумом прихлебывать горячий чай.
— Собак можно поддержать дичью, — предложил он, подумав.
— И то верно. Завтра и пойдем за ней. Может, удастся сохатого подвалить.
— Тогда бы мы продержались! А возвращаться без плана — позор! Как людям в глаза смотреть?
— Тебе особенно неловко, девчата в поселке засмеют: кому, мол, такой жених нужен — горе-охотник!
Парень только молча погладил шкурку соболя.
— Давай-ка теперь поговорим серьезно, — продолжил старший. — Вот почему мы с тобой сейчас здесь находимся, в глухой тайге, вдали от людей, на морозе, отказываем себе в отдыхе, еде? Чтобы добыть больше соболя, белок. Пушнину недаром называют мягким золотом Чем больше мы ее заготовим, тем богаче, могучее будет наша страна. Я бывал на Великой выставке в Москве, видел пушнину, привезенную из далекой Якутии, Бурятии, Алтая. И смотрят ее тьма людей, со всех стран мира, и высоко оценивают, наравне с золотом. Хозяева Выставки поясняли гостям, что меха из Тувы — особенно ценные. Вот и ты, Вик, станешь знатным охотником. Конечно, если будешь стараться, повезешь и ты свою пушнину в Москву.
Слова старшего еще больше утвердили Виктора в решении белковать дальше.
— Пока не выполню плана, из тайги-матушки не выйду, — твердо сказал он.
— А как будешь без продовольствия? — опять вернулся к злополучной теме Бараан. Он будто испытывал юного напарника.
— Да вы за меня не беспокойтесь! Ерунда!
— Вовсе не ерунда. Запомни, Витя, охотник должен быть выносливым, сильным, с зоркими глазами, чуткими ушами. А откуда придет сила, если нечем подкрепиться? На голодный желудок никакое дело не спорится, даже ноги не идут. А уж об охотнике и говорить нечего!
— Сегодня надо мной не так высоко самолет пролетел к верховью, — радостно сообщил Виктор.
— О-о, так он, возможно, привез продовольствие и снаряжение.
— Тогда я схожу на базу. Привезу свежие газеты, письма, — глаза Виктора стали большими, с пиалу.
«База отсюда порядком, туда-сюда — четверо суток уйдет, не меньше. Разве можно спокойно отправить одного парня по тайге?» — чуть не вслух размышлял Бараан.
— Вот что сделаем, — сказал он, наконец. — Снег будет идти и завтра. Снаряжения нам пока хватит. Я пойду за зверем, а ты сходи туда, где я уже был. Там есть один соболь. Постарайся его добыть.
— Так на базу не идти? — не скрывал досады парень.
— Лучше походить здесь, поблизости, добрать до плана, а потом поскорее домой. По-моему, так будет умнее.
Снег падал все гуще и гуще. Ветви кедров уже почти не задерживали полета снежинок. Собаки Костюк и Хартыга уже дремали, свернувшись калачиками, изредка поднимая головы с настороженными ушами. Они знали, что скоро опять идти на охоту, и потому восстанавливали свои силы.
Проверив еще раз все свое снаряжение — карабин, тозовку, патроны — Бараан с легкой душой стал укладываться на ночлег. Лег спиной к костру. Виктор увлеченно читал сильно потрепанную книжку, вернее, перечитывал ее уже в который раз.
Бараан долго не мог уснуть — мешали все те же думы о продовольствии, перед глазами стояли соболи, которых не хватало.
— Ну-ка, Вик, о чем пишут в книгах?
— Ха-а, в этой книге написано очень интересно, очень…
— Вот и расскажи, что там написано?
— Да, пишут обо всем, только вот не написано, как соболей найти.
— Ладно, а еще о чем? Почитай вслух.
— Я вот читал недавно в газете, один чабан из Дзун-Хемчика от ста овец получил 162 ягненка. Вот здорово, а!
— Да-а. 160 ягнят! А мы? Из-за трех соболей в тайге застряли! Ну, ладно, спать, спать, братишка. Завтра нам надо далеко шагать.
— Три — это ничего… Переживать особо нечего… Вот только снег притормозит нас, — боролся со сном парень.
А снег все шел и шел, падая хлопьями, шипел в костре, как сало. Вскоре сон все-таки сморил охотников.
С рассветом отправились на охоту, чтобы застать зверя во время его завтрака. Снег по-прежнему валил, но уже не такой густой, можно было промышлять. Кобель вел себя как-то странно: был ленив, безучастен, не озирался, как обычно, не искал следов.
— Костюк, почему ты сегодня такой, а? Как мы с таким настроением будем искать добычу? — вполголоса разговаривал охотник со своим другом.
Собака только виляла хвостом, высунув язык.
Они не спеша поднимались вдоль хребта вверх. Было тихо, ничто не нарушало безмолвия: кругом один глубокий снег, укутаны в снежные одеяла деревья, спрятались под большущие белые шапки пни. Разве что взлетит где рябчик или глухарь. Тайга без конца и края, царство кедра. Все это близко и дорого сердцу, знакомо, привычно. Никогда не отпускала тайга охотника с пустыми руками, всегда возвращался он с богатой добычей. Что же нынче-то происходит?..
С такими невеселыми думами Бараан незаметно оказался у знакомого места — Хорумнуг-Озен — курганной ложбины. Звериных следов не было. «Видать, не будет мне удачи», — подумал охотник. С досады слез с оленя, закурил.
Перед ним раскинулась величавая, бесконечная черно-синяя тайга Кара-Суглуг. Казалось, она любезно приглашала охотника: «Иди сюда, перебеги ко мне, не останешься без добычи!».
— Ээ-хай! Костюк, давай-ка лучше перейдем на ту сторону, иначе нам придется здесь туго, — посоветовался хозяин со своей собакой, которая плелась следом. Костюк коротко взлаял в знак согласия и зевнул, дав понять, что пора бы и перекусить чего. В это время на осину прямо перед ними сели рябчики. Бараан тут же выстрелами снял одного, второго, а двух — прямо на лету. Двух он кинул собаке, двух приторочил к седлу. Костюк разом управился с обедом, кинул благодарный взгляд на хозяина.
Перевалило за полдень. Пес, умявший рябчиков прямо с перьями, разбудил аппетит у охотника. Бараан достал из кармана тужурки боорзак — обжаренные в масле кусочки теста, которые брал с собой, вместо сухарей — и стал неторопливо жевать. Олени копытили глубокий снег в поисках ягеля, шумно собирали его толстыми губами.
Бараан все прикидывал, не решаясь окончательно, и в то же время испытывая нетерпение поскорее перебраться в манящую на той стороне горной разложины тайгу. Она была холмистой, сухостойной, а значит, там мог обитать соболь. Вдруг ушки собаки встали торчком, она беспокойно забегала, со свистом втягивая воздух в ноздри, а затем стрелой полетела в темнолесье. Охотник быстро сел на оленя и осторожно поехал следом. Костюк бежал без остановок, пока сухостой не сменился темно-зеленым кедрачом. Тут собака вернулась обратно и снова бросилась вперед. Под кедром был виден след соболя. Спешившись, охотник убедился, что следы были совсем свежими, лишь немного запорошены снегом. Значит, соболь где-то рядом…
Собака пошла дальше. Бараан пустил оленей пастись, опутав им ноги, а сам пошел за Костюком. С нетерпением ожидал, когда собака, обнаружив зверька, зайдется в лае, но та шла молча. Следы стали более отчетливыми, видно было, что соболь убегал, не останавливаясь. Пошла всхолмленная местность.
«Вот беда! Сейчас уйдет, спасаясь, в нору. Лови его потом! — лихорадочно соображал охотник. — Чтобы его догнать, надо чуть ли не бежать».
Конечно, при таком снегопаде зверек вряд ли уйдет, разве что укроется в укромном месте. Бараан поднялся на небольшой взгорок, устало присел на поваленное дерево.
Снег повалил гуще. Высоко в хребтах уныло шумела тайга. Оттуда, сверху, доходили порывы ветра, сбрасывавшего изредка комья снега с веток. Тайга предупреждала: скоро быть пурге. Стало темнеть.
— Вот и Костюк молчит, — отметил вслух охотник.
Вдруг Бараан почувствовал спиной чей-то взгляд. Он вздрогнул и резко повернулся. Первым делом увидел свою собаку, которая беспокойно бросилась к хозяину, лизнула ему руку, кинулась прочь, отрывисто лая, и вообще была в сильном возбуждении.
— Ну, ладно-ладно, понял тебя, дружок! — успокоил собаку хозяин. А про себя подумал: «Неужто сам хозяин тайги?..».
Мысль эта обожгла: что делать? Время позднее, Виктора рядом нет, однако, не оставлять же столько сала. Пока светло, надо выяснить, кто это, и если косолапый, то завтра пожаловать к нему в гости.
— Что, Костюк, пойдем или нет? — спросил, словно искал поддержки у собаки.
Пошли за оленями, которых оставили довольно далеко. От быстрой ходьбы Бараан вспотел, одежда стала тяжелой. Найдя оленей, сел на переднего и поехал за собакой. Вскоре Костюк привел к поваленному дереву, перепрыгнул его туда-сюда и стал со злостью лаять.
Голос собаки встревожил тайгу.
— Ага! Так вот где он прячется! — от радости охотник рассмеялся.
Бараан спрыгнул с седла и стал осматривать дерево: вот тебе на! Не говори гоп, пока не перепрыгнул! Нет его, одни следы. Ай да умный соболь, ай да хитрец! Убежал, пока собака бегала за хозяином.
Охотник опять пошел по следу. Между тем сумерки сгущались. Охотник, наконец, успокоился: один соболь есть, можно не беспокоиться — он от них не уйдет. Надо только заночевать здесь. Постой-ка! А как же Виктор? Ничего, молодой, ловкий, наверняка, подстрелил кой-какую дичь. Не пропадет!
Бараан запалил костер, принялся готовить себе и собаке ужин — шашлыки из рябчиков. Перекусив, стал сушить мокрую одежду.
Ночь прошла благополучно. Утро вновь выдалось пасмурным, валил снег. Самочувствие было неважным, ведь со вчерашнего дня толком не ел, не пил. Но о себе Бараан не беспокоился, знал, что выдержит. Тайга закалила его. И теперь, не обращая внимания на непогоду и легкое недомогание, потихоньку двигался по следам соболя.
Вдруг собака стрелой устремилась вперед и побежала меж кедров, громко лая. Бараан весь подтянулся, поспешил следом и увидел сидящего на дереве глухаря. Что ж, и за это спасибо, родная тайга! Тут же снял глухаря, спроворил костер, поджарил на огне грудину и две ножки, остальное отдал собаке. Немного порадовав пустой желудок, двинулся дальше.
Настроение поднялось, стало легче в пути. Костюк тоже повеселел. Однако следы соболя пропали. Ничего, собака свое дело знает. Вот Костюк взял влево, и через некоторое время оттуда послышался его лай.
Костюк опять бегал возле поваленного дуплистого дерева, караулил один конец дупла. Охотник стал стучать по кедру палкой, иногда шуруя ею изнутри дерева. Пусто. Обошел вокруг — никаких признаков, видимо, опять ушел. Но… собака, она-то ведь не должна обмануться. Посмотрел на часы — девять утра. На душе стало тревожно: Виктор, должно быть, теперь не на шутку обеспокоен.
«А что, не пустить ли в это убежище дыму?» — подумал про себя.
Принес елового хворосту, запалил. Дым, как назло, относило ветром в сторону. Чем же направить его в дупло? Стал смотреть по сторонам: кругом, кроме снега и укрытых им деревьев, ничего не было. Тужуркой! Снял ватник, прикрыл им костер от ветра, дым густо повалил в ствол дерева. Стал с нетерпением ждать главного. Скоро стало подмерзать, а соболь все не выскакивал. «Однако так дальше не пойдет!» — Бараан надел ватник и стал направлять дым с помощью срубленных веток кедра. Через какое-то время вместе с дымом что-то молниеносно выскользнуло из дупла и мелькнуло перед глазами. В тот же миг Костюк прыгнул в сторону от бревна, кинулся дальше.
— Халак, халак! Бедняга соболь! Сколько из-за тебя мучений! — с этими словами охотник побежал за собакой.
Костюк заливался лаем, стоя на задних лапах, прыгал вверх. Бараан заметил на верхушке кедра, у основания одного из его отростков, что-то черное. Хитро спрятался, умница! Охотник вскинул ружье, целясь в голову. Выстрел — и вот уже красавец камнем падает вниз. Костюк бросается к добыче. Бараан поднимает соболя и прячет его за пазуху. Кажется, рукой сняло усталость и голод.
Бараан освободил от пут оленей, сел на одного из них и поехал, весело напевая: «Спасибо тебе, моя Одуген-тайга!..».
Это был его 57 по счету соболь, последний в охотничьем сезоне.
Солнце еще не зашло. Но в тайге, да еще в зимнюю пору, темнеет рано. Снег глубокий, про такой в народе говорят: по самые бедра. Олени осторожно ставят ноги, причем задний безошибочно попадает в следы от переднего, напоминающие дырочки от колышек. Собака бежит по снегу, как спортсмен, легко подпрыгивая.
Серо-бурый олень Бараана шел впереди, умело управляя своими раскидистыми рогами, стараясь не задевать веток деревьев. Кажется, глаза у него на самой макушке. Древние кедры, ели, осины стояли в безмолвии, только вверху чуть слышно гудели от ветра. Изредка целый сугроб падал с дерева.
Костюк искал след. Вот он подпрыгнул вверх и настороженно залаял. Зоркие глаза охотника сразу заметили белку, бегущую по кедру. Приученный олень тут же остановился. Не слезая с седла, стал прицеливаться. Только показалась головка зверька, как раздался выстрел. Падая, белка застряла в ветвях. Пришлось лезть на дерево, доставать.
В это время в стороне послышался радостный лай собаки. То был Хартыга. Сидя на дереве, Бараан видел, как его собака кинулась в заросли и исчезла в них. Затем вдруг испуганно, как показалось охотнику, взвизгнула, вернулась назад. Охотник положил белку за пазуху и слез с кедра. Тут подъехал Виктор.
— Чем порадуешь, Вик?
— Плохо, не везет мне, только семь штук кое-как добыл. Мало там белок.
— Да и мне хвастать нечем — четырнадцать пока…
— Собака залаяла беспокойно, думал — хозяин тайги пожаловал. Напугался малость.
– Здесь он, близко… Костюк никогда не ошибается.
— Темно становится, — сказал Виктор. Он был встревожен, хотелось скорее к спасительному костру.
Бараан Барымаевич, казалось, не замечал испуга парня, напротив, предложил:
— Вот и пожалуем к нему в гости, — и стал торопливо собираться.
— Как?! Вы собираетесь сейчас идти на медведя? — не поверил парень.
— Здесь где-то внизу есть стоянка охотников, сейчас мы спустимся туда, а там поглядим, — уклонился от ответа старший.
Стали спускаться вниз. Прихватывал морозец. Бараан в спешке забыл опустить уши шапки из черной мерлушки, и ушанка закрывала только одно ухо. Даже рукавицы впопыхах не надел. Ехал, подгоняя оленя ногами. У Виктора в душе нарастало недоумение: что заставляет напарника идти на поединок сейчас, на ночь глядя, удастся ли им двоим справиться с косолапым?.. Белковать бы дальше, нет, с медведем хочет встретиться…
Виктор ехал и напряженно осматривался: за каждым деревом чудился медведь. Внизу, где кончается ложбинка, увидели голубой дымок от костра. Он струился вверх по стволам кедров и исчезал в пасмурном небе.
К мохнатому кедру притулилась стоянка охотников — чум из еловой коры. У костра неторопливо двигался человек богатырского телосложения — с широкими плечами, могучей, как сундук, грудью. Он нанизывал на шнурок шкурки белок для сушки. Все тоджинские охотники полтора месяца назад ушли на промысел и ни разу не встречались друг с другой. Только вот сейчас, как было условлено. Встретиться с близкими, знакомыми людьми всегда радостно, а в тайге — втройне! Успеваешь соскучиться по людям. Хозяин стоянки еще издали, едва увидев гостей, широко улыбался. Встретившись, крепко обнялись.
Привязав к молодому дереву оленей, сели к костру.
— Здравствуйте, дарга!
— Здравствуйте, здравствуйте! Ну как, с добычей вас? — с нетерпением спросил богатырь.
— Особо хвастаться нечем. А вы, Бараан Самбуевич? По лицу вижу, вам, как всегда, есть о чем рассказать, — в свою очередь, обратился с вопросом Барымаевич.
— Откровенно говоря, чуть перевалил план. Мои напарники один за другим уехали домой, а я вот надумал еще малость пострелять. Теперь-то уж домой надо, все равно белки мало.
Бараан Самбуевич снял с огня кипящий чайник.
— Ну, мужики, вы с дороги, устали, отведайте хооргала — пригласил к чаю, тем же боорзаком, только назвав его по-здешнему, по-тоджински, угостил.
Дажырган, смачно потягивая чай, начал беседу:
— Что и говорить, спасибо тайге! В этом году много пушнины. Все зависит только от нас самих.
— Верно. В народе говорят: будешь сидеть, останешься без добра. Тайга не скупится. Сколько хожу по Серлиг-Хему, а никогда не был в обиде, всегда возвращался с добычей.
С этими словами Бараан Самбуевич Чигжит, небезызвестный охотник Тоджи, проворно вытащил из кожаного мешка черно-бурого соболя. Заправски взяв одной рукой за нос, другой — за кончик хвоста, встряхнул шкурку: пушистый, мягкий ворс так и заискрился.
— Да-а, хорошая шкурка. У нас тоже есть два таких красавца, но с вашим не сравнить!
— Серьезно? Ну-ка, давайте сравним! — вошел в азарт богатырь, словно вызывал противника померяться силой в борьбе.
— Погодите, дядя! Нам показалось, когда ехали сюда, что рядом медведь. Вы не встречались случайно с ним?
Виктор в разговор не вступал, усердно чаевничал. В горячий чай он положил несколько кусочков боорзака, которые плавали там полешками, и с аппетитом жевал. Щеки его раздувались, как у рыбы.
— Может, след старый? — засомневался Чигжит.
Виктор, услышав, о чем разговор, стал отговаривать товарищей:
— Да ну его! Он уже давным-давно ушел искать свою берлогу, шатается где-нибудь, такая уж его доля…
— Странно, почему он не спит, в самом деле? Кто мог его разбудить? Вроде в этом году было много и ягод, и ореха, — недоумевал Дажырган.
— Может, ваша собака разбудила?
— Нет, наверное, ваши побеспокоили, — ответил Барымаевич.
— Ладно, вы тогда поезжайте сейчас, пока не стемнело, посмотрите следы, а завтра втроем наведаемся в гости, если что, — предложил Чигжит.
— Решено! — обрадовался Дажырган. – Поедем за салом.
— Погоди, любитель сала, не сало — самое ценное у медведя, а желчь, народное лекарство. Но еще рано пировать. Надо еще свалить быка, как говорится. Да и опасен шатун, может напасть, если голодный. Отправляйтесь, пока не поздно, да осторожнее! — поторопил старший по возрасту.
Бараан Барымаевич и Виктор, позвав собак, стали подниматься наверх.
— Дядя! — обратился Виктор к Дажыргану. — Почему не взял с собой карабин?
— Да мешаться только будет. Косолапый сегодня, думаю, не попадется, — самоуверенно ответил тот.
— С ума сошел! Возьми ружье, говорят! — крикнул вдогонку Чигжит.
Пришлось вернуться, взять карабин.
Проехали достаточно. Вот он, тот самый косогор, о котором говорили. Слени привычно идут по снегу, оставляя следы-колышки. Чуткими ноздрями ловят аромат спрятанного под снегом ягеля, дразнят нюх древесные грибы — иногда олени делают скачок в сторону, к ним. Охотники едут не торопясь, отводя руками низко свисающие ветки.
Костюк и Хартыга пока спокойны, бегут себе на длинных поводках за оленями. Охотники объехали косогор, но ничего подозрительного не заметили. Неужели медведь успел так далеко уйти? Берлога его где-то рядом, это точно. До темноты надо непременно найти хотя бы след.
Виктор молча едет за Дажырганом. Страх терзает его, кажется, вот-вот выскочит зверь со страшным ревом. По спине бежит холодок, лицо в огне. Однако парень старается взять себя в руки, успокаивает нервы: «Бояться совершенно нечего. Я еду с бывалым, бесстрашным охотником…».
Косогор кончился, местность стала склоняться книзу. Внизу — чернота дремучего леса. Тут-то вдруг олени и собаки учуяли… Олени стали беспокойно озираться, Костюк — с лаем рваться вниз.
Виктор затаил дыхание, только сердце отчаянно билось в груди. Усилием воли заставил себя успокоиться: «В половодье и теленок пловец». Что ж, пускай выходит, еще посмотрим, кто кого.
— Ну, Виктор, тут он, дедушка, — тихо предупредил Дажырган.
— А почему следов нет?
— Давай-ка пустим собаку, посмотрим, как она себя поведет.
— А если медведь задавит?
— Костюк — не простой орешек. Бывалый охотник.
Бараан отпустил собаку с поводка.
— Иди! Будь осторожна!
Собака пулей бросилась вниз.
— Давай, дядя, отпустим и Хартыга.
— Нельзя пока, а то медведь, если две собаки нападут, убежит.
Через некоторое время послышался тревожный лай.
— Ну вот, нашли, где отдыхает косолапый. Завтра утром можно пожаловать к нему в гости.
Виктор, ходивший поблизости в поисках следов зверя, вдруг испуганно закричал:
— Боже мой! Что это за чудовище? Смотрите, смотрите!
— Что такое?— встревожился Бараан.
На снегу четко выделялись огромные следы — они уходили вниз, разметая снег по сторонам. Казалось, прошел великан в огромной шубе и валенках.
— Да ведь это и есть хозяин тайги — дедушка!
Вернулся Костюк, сильно обеспокоенный. Бараан поймал собаку и привязал на поводок.
— Кажется, косолапый ушел. Поедем посмотрим — куда.
В полном молчании спустились, остановились у кромки чащобы.
— Он сейчас в ярости. Смотри в оба, Вик.
В лесу, меж деревьев, чернели два корневища. След уходил туда. Пошли по следу. Только сделали несколько шагов, как те самые корневища деревьев ожили и двинулись прямо на них. Казалось, тайга, горы, небо — все обрушилось враз па охотников.
— Виктор, беги! — крикнул Бараан и сам кинулся по косогору.
Не помня себя, улепетывал без оглядки, пока не натолкнулся на лежащее поперек дерево. Обернулся — и обмер от страха: перед ним на задних лапах стоял огромный медведина и, широко разевая пасть, лязгал зубами. Уже слышно его зловонное, как падаль, дыхание. Охотник вскинул ружье и направил дуло прямо в пасть зверя. Медведь поднял лапу, чтобы ударить. Чуть-чуть не достал, со злостью крутанулся на месте.
«Ты — хозяин тайги, я — ее сын. Давай сразимся!» — унял дрожь в руках охотник.
И в следующий миг, когда зверь с яростью прыгнул на него, выстрелил ему под мышку — в сердце! Медведь упал к ногам, но тотчас снова поднялся, заслонив тушей все небо — яростный, непримиримый. И тут раздался лай. Костюк! Собака вцепилась в ляжку раненого зверя. На помощь ей подоспел Хартыга. «Не один!» — охотник уже смело прицелился и выстрелил. Медведь замертво упал.
— Молодец, Костюк! Спасибо тебе! Спас хозяина! — Бараан был до слез благодарен верной собаке. Пес тоже радовался, бегал вокруг человека, ласкался к нему, виляя хвостом. Потом подбежал к поверженному медведю, принюхался к нему, брезгливо фыркая от страшного запаха.
Прибежал Виктор. Издалека увидел дядю, живого и невредимого. Бледный, как береста, парень подошел ближе.
— Слава богу, Виктор, живыми остались… Вот… собаке спасибо.
— Вы сами-то как… ничего?
— Собаку ты отпустил?
— Нет, сама, видно, вырвалась.
— Смелая! Бросилась прямо на зверя. Раненый, он очень опасен.
Охотники понемногу отошли от пережитого страха, успокоились, со смехом вспоминали всю историю с косолапым. Радость, что не случилось беды, брала верх. Принялись разделывать тушу.
— Крепкий медведь, как сама тайга.
Часть мяса повесили за ветви кедра, чтобы сохранилось, остальное погрузили на оленей и поехали на стоянку. В дороге весело, неумолчно болтали.
— Дядя, а сколько вам было лет, когда вы первый раз поехали на охоту?
— О-о, парень, с десяти лет я стал выезжать с охотниками. Помогал им: следил за костром, оленями, потихоньку выучился стрелять белок. Охоте меня учили дед Шончуур, Сываан Дамдын, Анчы Дамдын и другие. Теперь я промышляю в этих же местах на Одугене, Серлиге, Арга-Бельдире, по Большому и Малому Баш-Хемам. Эти места научили меня многому. Был один случай лет пятнадцать тому назад.
Как-то пошел я на охоту. И наткнулся прямо на дедушку. Я с ужасом смотрю на него, а он с не меньшим ужасом — на меня. Оба растерялись. Наверное, я первым опомнился: вскинул ружье, нажал на курок. А сам глаза закрыл. Когда их открыл — не поверил: лежит косолапый без движения… Сейчас мне за сорок. За все время в тайге больше тридцати мишек повидал. Но такого огромного, как этот, еще не встречал…
Самбуевич встретил охотников с похвалой:
— Хоок! Вот здорово! Настоящие звероловы, идете по стопам своих отцов-дедов!
   Азас — Адыр-Кежиг — Кызыл, 1957 — 1969 гг.

Бикин: тайга и люди | PrimDiscovery

Текст: Вадим Шкодин

Фото, видео: Александр Хитров

Больше месяца прошло с момента, как мы вернулись из бикинской экспедиции. Месяц без Бикина материального стал месяцем Бикина духовного — настолько крепко впился он в сознание, пролез под кожу, захватил мысли и сны. Добрый десяток текстов, многочасовые рассказы о пережитом родным, друзьям, коллегам — казалось, эмоциональная дань Бикину выплачена сполна, а внутренний источник, порождавший его снова и снова, иссяк, творческий заряд выпален, сожжен без остатка. Но Бикин вновь напомнил о себе. Надоедливое, скребущее чувство незавершенности, ощущение недосказанности, упущения чего-то очень важного – все это не давало покоя. За бездарным подражательством Пришвину, за нелепым и наивным описательством увиденного, за всей этой поэтической шелухой ждали своего часа быть высказанными мысли о чем-то настоящем и важном, о магии, к которой я имел счастье прикоснуться, путешествуя по этому великому царству. И вот этот час настал.

Бикин! Сколько всего масштабного, мощного, значимого скрывается за этим словом, за этими пятью буквами! Река, тайга, рыба, звери — все это Бикин. Виды, не отпускающие тебя ни на секунду, воздух, которым не можешь надышаться, бесконечный, непостижимый простор, который отказывается воспринимать воображение. Видя все это, пропуская через себя эти фантастические картины, никак не можешь простить себе невозможность унести с собой и десятой их части. Восхищенный и потрясенный, ты проклинаешь свою языковую бедность, когда осознаешь, что твой словарный запас скуден и худ, чтобы передать кусочек этой красоты тому, кто ее не видел.

Бикин необъятен, Бикин непостижим, как не может быть постижима сама природа. Его невозможно понять — только видеть, впитывать, восхищаться, упиваться трагичной красотой его берегов, трепетать перед его мощью. Испытывать счастье от прикосновения к этому самобытному великолепию. И завидовать всем, кому только предстоит пережить то же самое.

     

Но Бикин — это не только река, тайга, звери и рыбы, не только таинство природы и великолепные виды. Это, конечно, и люди. Это отдельная нация — люди Бикина. За несколько дней экспедиции, проведенных вне лодки, на суше, мне удалось лишь вскользь познакомиться с несколькими ее представителями, но какими! Разные пути и в разное время привели их на Бикин. Он, как магнит, притянул к себе тех представителей человеческого рода, для которых главная ценность — свобода. Как строгий, но справедливый родитель он воспитал тех, кто родился в его суровом царстве.

Люди Бикина совсем не похожи на нас, жителей мегаполисов и городов поменьше. Это носители другого человеческого кода, который лучше того, что донашиваем мы. Это характеры, выкованные суровыми условиями полной опасностей жизни и тяжелым таежным трудом. Такие могут сформироваться только здесь, вдали от цивилизации с ее благами и пороками, поведенческих моделей общества потребления.

Между нами и ними пропасть — в ценностях, взглядах, ментальности.

Вот аборигены этих мест – бикинские удэгейцы. Испокон веков эти потомственные охотники наладили с природой не только потребительскую, но и духовную связь. В их мировоззренческой модели ей отведено самое главное место. Удэгейцы видят в тайге живое существо, верят, что произошли от тигра и медведя, общаются с духами леса, реки, гор. Да, сегодня эта первобытная связь уже не так прочна, как еще век назад, но она есть. По-прежнему сильны представления о сакральности власти природы над человеком, верховенства ее законов. Тайга в мировоззрении удэгейцев, кроме прочего, наделена правом вершить справедливость, наказывать человека за грехи. Наказание фатально и не имеет срока давности.

Совершенно неслучайно удэгейцы считают, что смерть в тайге — неважно, от медведя, тигра или упавшего дерева — расплата человека за какое-то прегрешение, противоречащий природе поступок.

Интересна и система взаимоотношений охотников с хозяином тайги — тигром. Между человеком и зверем заключен негласный договор, предусматривающий ненападение и невмешательство в охотничьи интересы друг друга. Для обоих установлена негласная граница, черта, переходить которую нельзя ни в коем случае. Охотник и тигр уважают друг друга, признают право друг друга на добычу зверя, охотиться, не затрагивая интересов второй стороны. Перешедших черту ждет неотвратимая кара. Выстреливший в тигра охотник или присвоивший себе его добычу долго не проживет, как и тигр, без причины напавший на человека. Нарушившая пакт о ненападении кошка признается жертвой злого духа Амба, спасти от которого, по мнению удэгейцев, ее может только смерть. Перешедшего черту человека наказывает сама природа.

Одним из самых ярких впечатлений экспедиции для меня стало знакомство в Улунге с француженкой Марилией Петит.

Уроженка небольшой французской деревушки, эта необыкновенная девушка вместе с другом отправилась путешествовать по планете в поисках оставшихся на ней девственных лесов. В бикинской тайге Марилия нашла любовь и обрела себя. Влюбившись в удэгейца и родив ему двух замечательных сыновей, именно здесь она стала по-настоящему счастливой. И даже трагическая потеря любимого человека не притупила ее чувств к этому месту. Месту, которое наделило ее свободой жить так, как ей нравится, как она считает нужным. Где между человеком и природой нет ненужных посредников. И она осталась. Живет в доме, который по бревнышку перевезла с охотничьего участка покойного мужа в Улунгу, воспитывает сыновей, принимает гостей из Европы, пишет книгу о Бикине. Расстраивается, что на какое-то время придется отсюда уехать, но заверяет, что обязательно вернется. Мечтает, что вместе с ней вернутся и сыновья, рожденные и сделавшие первые шаги в тайге, что пойдут по стопам отца. Надеюсь, эти мечты сбудутся.

Отдельных слов заслуживает таежный философ и кулибин Алексей Петрович Гришков, которого много лет назад привела на Бикин жажда свободы. Уроженец Северного Казахстана, после тяжелого военного детства он сбежал в бикинскую тайгу от надоедливой советской «уравниловки», не признававшей право человека на профессиональный и духовный поиск. Вольнодумец по натуре, Алексей Петрович, не желая мириться с «системным дурдомом» (цитата), за несколько лет сменил почти десяток мест работы, что в те времена считалось дурным тоном. И как только «летуну» (так в советские годы называли человека, часто менявшего место работы) Гришкову намекнули на то, что подобные метания вскоре станут уголовно наказуемыми, он не медля отправился на Бикин, надеясь хотя бы здесь обрести столь любимую им свободу и право на самоопределение.

Не сказать, что у него это получилось: советская власть, не в пример нынешней, старалась присутствовать даже в таких глухих уголках как Улунга, и здесь умудрилась испортить Гришкову жизнь. Непримиримая борьба вольного охотника Гришкова с чиновничье-номенклатурным беспределом — одна из местных легенд. Отдельные эпизоды этого противостояния вполне тянут на то, чтобы стать сюжетом какого-нибудь остросюжетного таежного блокбастера. Этакий «бикинский Робин Гуд», он не подчинился требованию нечистоплотных начальников промхоза отдавать им часть добытой пушнины и ягоды взамен на право свободно охотиться, чем навлек на себя гнев последних. За Гришковым и не побоявшимися выступить на его стороне улунгинцами началась самая настоящая охота.

Оскорбленные неповиновением начальники делали все, чтобы испортить не пожелавшим делиться охотникам жизнь. Бунтовщики были объявлены вне закона, они не могли получить разрешение на охоту, что, впрочем, не мешало им успешно добывать зверя. Однажды очередная облава на Гришкова чуть не закончилась трагедией. Двое из 12 загонщиков, преследовавших непокорного охотника в зимней тайге, отбились от группы и заблудились и, скорее всего, погибли бы, если бы тот, кого они ловили, вовремя не пришел на помощь. Гришков, к тому времени знавший тайгу как свои пять пальцев, обнаружил заплутавших ловцов и помог им выбраться из дремучего леса. Удивительный случай, когда потенциальная жертва спасает своих загонщиков.

Но это, как ни странно, ничего не изменило, и противостояние продолжалось еще много лет.

Сегодня в силу возраста (в этом году Алексею Петровичу исполнилось 80 лет) уже не охотится, а в тайгу наведывается только за дикоросами и ягодами. В полном одиночестве он доживает свой век на самой окраине Улунги, растит огород и мастерит легкие печные трубы из консервных банок. Передает бесценный таежный опыт молодым братьям-охотникам Барыльникам, когда те заглядывают к старику помочь по хозяйству или просто послушать мудрого совета.

Коренные улунгинцы Игнат и Иннокентий Барыльники с тайгой на «ты» с младых ногтей. С самых ранних лет отец-таежник по очереди брал сыновей в глухой лес на охоту. По нескольку месяцев в году ребята постигали на семейном участке премудрости промысла зверя и другие таежные науки, бережно вкладываемые отцом в юные головы. Родитель научил Игната и Иннокентия всему, что умел сам: как оборудовать зимовье, как правильно организовать солонец, как читать следы, как сделать так, чтобы не переводился зверь на участке. Отцовская наука не прошла даром, что я понял, когда молодой Иннокентий со знанием дела доходчиво объяснил мне, почему не стоит трогать зверя, которого задавил тигр, почему он никогда не выстрелит в матку-изюбриху и прочие таежные тонкости. Но самое главное, что сумели воспитать в своих сыновьях Александр и Мария Барыльники – по-хозяйски бережное отношение к тайге, которая их кормит. Наделенные таким знанием охотники ни за что не позволят иссякнуть богатствам леса. Несколько лет назад семью Барыльников постигло большое горе — один за другим ушли из жизни отец и мать. Александра Георгиевича смерть застала на промысле в тайге – остановилось сердце. Не прошло и года, как не стало у Игната и Иннокентия и матери. Убитая горем женщина ушла в тайгу и бесследно исчезла. Долгие поиски результата не дали, и сыновья оплакивали мать, не имея возможности в последний раз посмотреть на нее, проводить в последний путь. Но пришлось смириться и жить дальше, чтя память ушедших родителей и поддерживая в порядке клочок улунгинской земли, которую те так любили. Братья теперь уже передают таежные знания и опыт своим детям, которых у каждого по нескольку. И почему-то нет сомнений, что новое поколение Барыльников вырастет достойными тружениками тайги. Пусть так и будет.

Бикин! Ни в одном другом месте, где мне довелось побывать, я не чувствовал такой бешеной энергетики, не ощущал такого явного присутствия природных сил. Эта видимая и невидимая мощь стихии, которая позволяет себя потрогать, прикоснуться, но не обуздать, не подчинить. Мудрые люди Бикина и не пытаются это сделать. Лишь жить в мире с собой и с природой, трудиться, добывать зверя и ловить рыбу, растить и воспитывать детей.

     

Чем могут быть интересны современному человеку Бикин и его люди, что могут они дать нам, жителям городов? У меня нет однозначного ответа на этот вопрос, но есть мнение. Бикин и его люди вольно или невольно являются носителями сакрального Знания о природе, давно нами утерянного. Его не найдешь в учебнике биологии, Википедии или любой другой энциклопедии. Оно сохранилось только в таких изолированных от цивилизации резервациях, чтобы быть переданным тому, кто в нем нуждается. Не сомневаюсь, что это Знание человечеству еще пригодится. И бесконечно рад, что государство сделало очень важный и верный шаг на пути к сохранению этого удивительного союза первозданной природы и живущего в ее лоне человека, создав на Бикине национальный парк. Счастья и процветания ему!

Читать онлайн «Таежные рассказы» — Николай Станиславович Устинович — Страница 1

Николай Устинович

ТАЕЖНЫЕ РАССКАЗЫ

Николай Станиславович Устинович

Писатель Николай Станиславович Устинович свою творческую жизнь посвятил изображению природы Сибири и советского человека, живущего в этом крае.

Н. С. Устинович родился в 1912 году в деревне Горелый Борок, Нижне-Ингашского района, Красноярского края, в многодетной семье и с детства узнал все виды крестьянского труда. С десяти лет мальчик начал работать вместе со взрослыми: косил, пахал, боронил, пилил и колол дрова.

Закончив сельскую школу, он продолжал учиться в девятилетке и после окончания ее уехал работать на одну из спец-строек Дальнего Востока. Там Николай Устинович начал писать заметки в многотиражную газету. Он был активным и грамотным рабкором, и его перевели на работу в редакцию.

С тех пор Устинович постоянно сотрудничал в краевых газетах: куда бы он ни переезжал, он посылал в газеты свои рассказы и корреспонденции. Когда редакция газеты «Восточно-сибирский комсомолец» предложила ему работу заведующего литературным отделом, Николай Станиславович переехал в Иркутск.

Первый рассказ Н. С. Устиновича был напечатан в московской «Охотничьей газете» в 1930 году, когда он еще учился в школе. Первая его книга вышла в 1943 году, и с этого времени книги Устиновича выходят в различных издательствах.

Сейчас Николай Станиславович живет в Красноярске. Современную жизнь родного края писатель знает прекрасно: он несколько лет работал корреспондентом газеты «Красноярский рабочий» и печатал на ее страницах очерки о колхозах, о машинно-тракторных станциях и о людях новой колхозной деревни. На этом взятом из действительности материале и написаны лучшие его рассказы.

Длительной работой в газетах, вероятно, определилась и склонность Устиновича к небольшому, на нескольких страницах, рассказу, очерку, к четкому изображению характера человека. Его произведения пробуждают любовь к красивой в Своей суровости сибирской природе, к сибиряку — хозяину безграничной тайги, смелому, богатому опытом, товарищу в трудном деле.

В своих рассказах писатель показывает сегодняшнюю жизнь далекого от центра нашей Родины края, который, по словам А. М. Горького, был прежде «краем кандалов и смертей». Теперь в самые далекие его таежные дебри вторгается новая жизнь. Но эта жизнь не наступает сама. Ее создает человек, который должен положить много силы, душевной и физической, много ума и твердости, чтобы превратить дикие пространства в культурные земли, в хозяйства, дающие материальную основу для развития всего края.

Н. С. Устинович показывает обыкновенных сибирских людей, которые беспокоятся обо всем, чувствуют ответственность за каждое порученное им дело, потому что они патриоты, без громких слов выполняющие свою работу, понимающие ее значение.

Без таких людей невозможно преобразование жизни: они строители ее, и одновременно они и украшают жизнь, потому что в процессе любимого труда сами приобретают новые черты.

На нетерпимом отношении людей к собственническим проявлениям строятся сюжеты некоторых рассказов Устиновича. Герои их сурово относятся к людям, которые личные интересы ставят выше общественных, уважают и любят тех, кто отодвигает собственное благополучие на задний план и кто обладает глубоким чувством собственного достоинства.

Рассказ «Черная смородина» переносит читателя на бурную сибирскую реку. У рыбака Дениса Коробова в самую ответственную минуту, когда лодка только что миновала порог, ломается весло. Коробов вместе с незнакомым человеком, едущим с ним в лодке, едва выбираются на берег.

В рассказе хорошо передано отношение Дениса Коробова к случайно встреченному человеку: хотя ему кажется, что Климов оказался в трудном положении из-за своих личных дел, он все же по-человечески заботится о нем и спасает его.

Но как меняется отношение Коробова к человеку, когда Денис узнает, что Климов ходил по тайге и даже жизнью рисковал не из-за золота, а ради большого дела — поисков особого вида черной смородины. Даже деньги за потраченные «три поденщины» и разбитую лодку Коробов не хочет взять.

Н. С. Устинович умеет показать, как героически ведет себя ничем особенно не примечательный человек в трудных обстоятельствах. Вот рассказ «Первопечатник». Его герой Ефим Осипович Егоров остается стеречь затонувший в реке печатный станок. Но увидев, что река вот-вот станет, он — немолодой человек— несколько раз ныряет в ледяную воду, пока ему не удается привязать к станку веревку. И читатель верит, что этот человек и газету будет выпускать так же самоотверженно, как спасал станок.

Из повестей, написанных Н. С. Устиновичем в послевоенные годы, более удачна «В краю далеком» (1947 год). Главная ее мысль заключается в том, что советские люди чувствуют ответственность за судьбу друг друга, вмешиваются в жизнь человека и помогают, если ему трудно, тяжело. А это и называется чувством коллектива. Ребенок, ставший сиротой, всегда найдет себе опору в окружающих его людях.

Таким настоящим советским человеком — отзывчивым, с большим сердцем — показан в повести зверовод Иван Данилович. Он любит свою работу, заботливо относится к людям, и они тянутся к нему. Зная, что воспитать ребенка — дело трудное, Иван Данилович все же берет в свою семью мальчика, попавшего в беду. Он воспитывает в нем стойкий характер и любовь к делу, которым сам занимается в совхозе.

Вот один из лучших рассказов в книге — «Медвежий бор» — про лесника, страстного охотника, радушного человека.

С большим мастерством Н. С. Устинович описывает необыкновенную весеннюю ночь в лесу, когда пахнет землей, прошлогодними травами, тающим снегом и где-то впереди токует косач с такой молодой силой, «что даже Егор Савельич расправил плечи, словно сбрасывая с них незримую тяжесть». Писатель раскрывает душевное богатство человека, показывает, чем он живет, что украшает его жизнь. Ночью, подкидывая в костер сухие ветки, Егор Савельич рассказывает своему спутнику историю за историей из своей длинной охотничьей жизни. И чувствуется, что эти украшенные поэтическим вымыслом рассказы не раз спасали старика от тяжелого засилья мелочного, безрадостного быта.

И в тех рассказах Н. С. Устиновича, где он с таким знанием повадок птиц и зверей описывает лебединую дружбу («Лебединая дружба») или жизнь песца («Белянка и ее соседи»), мы видим, как случившиеся в мире животных события находят отзвук в душе человека, наблюдающего за ними, и учат его более глубокому проникновению в жизнь природы.

Человек, так говорит в своих рассказах писатель, всегда учится, наблюдая за окружающим его. И это интересно: иногда большое, важное открывается по маленькой, едва заметной детали. И в лесу и на реке самое интересное, когда ты, человек, открываешь смысл происходящего. О таких открытиях, основанных на внимании человека ко всему живущему вокруг него, рассказывается в разделе под общим названием «Азбука следопыта».

Вот писатель с лесником Максимычем заблудились: рысь завела их в незнакомый лес — неизвестно, в какую сторону идти! Тронулись наугад, но… «Бесконечно тянулся мрачный лес, нигде не было видно ни малейшего просвета». Решили располагаться на ночевку. И ночевали бы охотники в лесу в мороз и пургу, если бы пролетевшая стайка косачей не указала дорогу леснику Максимычу, который знал, почему и куда они летят к ночи («Приметы»). «Настоящий охотник — он всякий пустяк примечает, понимает что к чему», — говорит Максимыч. И сколько же таких примет знает старый лесник!

Н. С. Устинович во время своих походов по тайге не раз встречался со многими такими охотниками, как Максимыч, и сумел соединить в одном написанном им характере их тонкую наблюдательность, их знание жизни лесных обитателей, их выносливость и охотничью смекалку, создав этим живой человеческий образ.

В творчестве Николая Станиславовича ценно и интересно то, что он сумел в небольших произведениях — очерках, рассказах — показать огромный сибирский край с кипящей в нем широкой и разносторонней жизнью. Рассказы, собранные в этой книге, показывают, что Н. С. Устинович в лучших своих вещах оправдал высокие требования, которые всегда должен ставить себе писатель: в своих произведениях он достигает верного изображения человеческих характеров и края, в котором родился, живет и работает, отдавая все свое время любимому писательскому труду.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46

«

год в тайге» дает возможность заглянуть в мир выживания — The Daily Utah Chronicle

Мы живем в стране, где нам часто передают вещи без какой-либо тяжелой работы. Охота, сбор и жизнь за счет ресурсов в окружающей среде напоминает нам о наших предках. Но эти несколько древние традиции все еще живы во всем мире, в таких местах, как Бахтия, Сербия. «Счастливые люди: Год в тайге» — документальный фильм, удостоенный наград рассказывает о жизни охотников и звероловов в Бахтии, деревне в самом сердце сибирской тайги.Этот поразительно красивый фильм напоминает нам о борьбе, с которой люди сталкиваются, пытаясь выжить в пустыне.

Режиссеры фильма следили за некоторыми сибирскими охотниками в течение года, чтобы задокументировать их способы выживания. Один охотник вспоминает, как побывал в Тайге в 1970 году и сразу же устроился на работу. Они сказали ему, чтобы он собрался, и дали ему пистолет, несколько ловушек и немного денег. Ему и его партнеру было всего 20 лет, когда их отправили в Тайгу. У них ничего не было; Ни радио, ни еды, ни телефона, ни водопровода.Мужчина вспоминает свое прошлое, говоря: «Это длинная история, но я выжил, что довольно интересно».

Охотники впервые показаны ближе к концу зимы, когда они должны выполнить некоторые задания до прихода весны. В эти задачи входит рубка леса, рыбалка и охота. Из-за диких животных в этом районе, в том числе медведей, охотников сопровождают только собаки. Один мужчина говорит: «Без собаки ты не охотник». Перед тем, как приехать в Тайгу, охотники выбирают щенка, которого они хотят вырастить.Когда собаки вырастают, они вместе со своими хозяевами отправляются в путешествие в Тайгу, помогая им собирать еду и охотиться. Чтобы добраться до этого места, охотники должны путешествовать на лодке или вертолете, что еще больше усиливает удаленность тайги.

Весной охотники изготавливают снаряжение вручную. Они создают каноэ с нуля, охотятся на уток и рыбу. Когда весна заканчивается, охотники летом строят дома из древесины, которую они собирали зимой. От охоты на животных до строительства домов с нуля — единственное, что раздражает охотников, — это комары.

По окончании весны охотники должны быстро построить дома и собрать фрукты и еду до наступления осени. С наступлением зимы они повторяют процесс и снова отправляются в Тайгу на охоту. Один охотник находит покой и независимость в том, что он охотник, говоря: «Охота — лучшее, потому что я сам себе человек, и никто не говорит мне, что делать».

«Счастливые люди: Год в тайге» — замечательный документальный фильм, рассказывающий о повседневной жизни. Во вторник, 5 апреля, в 19:00 в Музее естественной истории штата Юта состоится Ночь научного кино.м. в Городской библиотеке, где фильм будет показан бесплатно.

[адрес электронной почты защищен]

Удача, духи и амбивалентность у сибирских оленеводов и охотников-ороченов (Исследования циркумполярного Севера, 1): Брандишаускас, Донатас: 9781785332388: Amazon.com: Книги

«Личное понимание [автора] сопоставлено с наблюдениями, сделанными в предыдущих исследованиях сибирских охотников, как недавних, так и многолетних. Результирующий синтез предлагает убедительный этнографический анализ, затрагивающий многие темы, представляющие текущий интерес для антропологов, от культурного обновления в общинах коренных народов до проблем, связанных с экологическими и экономическими изменениями, охватившими сегодня мир.- Рекомендуемые. « • Выбор

« Каждая глава содержит полезные этнографические экспозиции, но предпоследняя глава «Наскальное искусство, шаманы и исцеление» и воссоздание священных ландшафтов выделяется как уникальная… Эта книга рекомендуется для продвинутых студентов. и аспиранты, а также специалисты по удаче, удаче, охоте, шаманизму, ландшафту и археологии в Сибири и за ее пределами ». • Журнал Королевского антропологического института (JRAI)

«… существенное письменное произведение из-за его научной сложности, в котором подробно описываются жизнь и верования оленеводов Забайкалья, а также его богатство языком и описаниями, которые может заинтересовать не только профессионалов в этой области, но и широкую публику … Это книга, которую стоит прочитать, поскольку она дает представление о том, как люди живут в отдаленных местах и ​​как они ищут знания о традициях и образе жизни их предки строили свои собственные, чтобы оправиться от советского контроля.» • Антропологические тетради

« Оставляя следы в тайге — во многих отношениях замечательная книга… Хотя [она] основана на большом количестве этнографических знаний и опыта, она, тем не менее, поднимает более серьезные вопросы об антропологии Сибири и Севера, а также об антропологии, которая сосредоточена на проблемах коренных народов ». • Slavic Review

«Этот яркий, хорошо написанный и достойный восхищения анализ будет интересен не только этнологам и социальным антропологам, но и всем, кто интересуется дикой природой и тем, как люди живут в дикой природе.» • Международный журнал экологических исследований

« Хотя Брандишаускас недооценивает теорию, он вносит важный и интересный вклад в дискуссию [онтологического поворота], а именно показывает через прозаические детали прогулки по тайге, что значит иметь социальные отношения с одушевленным ландшафтом ». • The Russian Review

«Этнографический материал и его теоретические аргументы делают книгу ценным вкладом в антропологические знания о сибирских охотниках / пастухах, в частности, об охотниках / пастухах и даже обо всех людях, которые должны зарабатывать себе на жизнь в отношениях. в их естественную и сверхъестественную среду, что означает всех людей, в целом.» • База данных Anthropology Review

« Это выдающийся образец оригинального антропологического исследования, основанного на длительных полевых исследованиях в Сибири. Выводы из этой области аккуратно переплетаются с теоретическими обсуждениями и более глубоким рефлексивным взаимодействием с более широкой исследовательской литературой. Результатом является убедительное и проницательное исследование, которое будет стимулировать широкое обсуждение и дебаты ». • Питер Джордан , Университет Гронингена

«Эта книга является важным вкладом в литературу о пастушеских и охотничьих обществах в двадцать первом веке, обществах, которым необходимо адаптироваться к быстрым экологическим и социальным изменениям.” • Гейл Фондал , Университет Северной Британской Колумбии

Охота на рысь со старообрядцами | Бен Джуда

Бен Джуда

Впервые опубликовано в журнале Standpoint Magazine в январе 2014 года.

Старообрядец Федя, 58 лет, за время своей охоты убил семь медведей

разбился я успокоился. Это был советский джип, УАЗ, и теперь он стоял между березой и канавой.Я поднял голову. Ничего не пострадало. Горная дорога была устрашающей. Мотор завизжал и катился по замерзшим болотам. Снег был густым и свежим. Единственными отметками были следы животных. Мы думали, что видели волка.

УАЗ застрял. Мужчины вышли из машины и кричали друг на друга. Только тогда я понял, насколько серьезна была ситуация. Мы были в Туве, самой отдаленной из этнических республик России, недалеко от границы с Монголией, пытаясь добраться до ее самого дальнего анклава — где почти в дне от ближайшей асфальтированной дороги лежит долина старообрядцев.

Похоже, мы никогда не сможем этого сделать. Меня вытащили из машины и сказали толкать. Мужчины рубили березы и запихивали стволы в круглые колеса, чтобы поднять УАЗ из канавы. Они ругались и рвали березы, чтобы залить под ними водянистую грязь.

Это была Сибирь. Было минус 20 градусов по Цельсию, и не спасти джип было опасной для жизни ситуацией. Нам предстояло пройти около 50 км, и нам нужно было нести наши припасы — огромные мешки с сахаром и мукой — ночью и по снегу.Волк был рядом. Мужчины указали на свежие следы.

Мы дрожали и молились, чтобы аккумулятор не сдался, когда УАЗ, наконец, с ревом и брызгами вырвался из грязи. Выпуск был эйфоричным. От паров бензина внутри пахло безопасностью. Мы поехали дальше. И мужчины начали рассказывать мне немного о своих предках.

Это были старообрядцы. Их предки впервые приехали в Туву в поисках Беловоде. Это была первая русская утопия: мифическая страна, которая, по мнению крестьян, существовала в Сибири вниз по рекам на крайнем востоке; волшебное царство изобилия, в котором белый царь правил с истинной справедливостью.На его поиски в 1840-х годах шли целые миграции. Крестьяне считали, что Толстой был там. Только в 1898 году на его поиски отправилась последняя казачья экспедиция.

Старообрядцы — остатки великого русского раскола. Пока Петр Великий строил Санкт-Петербург, его патриарх Никон намеревался реформировать Русскую православную церковь, чтобы очистить ее от язычества и несоответствия греческому православию. Были изменены ритуалы и написание Христа. Изменилось то, как мужчины крестятся.

Взбунтовались раскольники. Они сказали, что религиозные ритуалы содержат в себе святость. Их изменение было равносильно превращению стихотворения в прозу. Смысл может все еще быть, но стихотворение по существу больше не существует.

Называя себя истинно старообрядцами, они отказались от петровских реформ. Российское государство их безжалостно преследовало. Тысячи людей скорее сожгли себя в своих деревянных церквях, чем обратились в веру. Они разделились на десятки соперничающих духовенства, и самые радикальные из них — без священников — вообще обходились без одного.

Накануне революции старообрядцы составляли около 20 процентов населения России. Было сказано, что если анафемы с них когда-нибудь будут сняты, половина крестьянства обратится в эту анархическую деревенскую веру без священников, которая правила сама собой через залы собраний. Сегодня их всего около двух миллионов — в основном в изгнании. А из бесправных несколько десятков тысяч живут в самых глухих лесах Сибири.

Такие места, как Тува. Эта страна похожа на ковбойский фильм, в котором белый человек проиграл.Когда-то это было самое отдаленное государство в мире, аннексированное Советским Союзом в 1944 году и всеми забытое. Коренные жители — азиаты, тесно связанные с соседней Монголией, но говорящие на тюркском языке.

У красных были большие планы по модернизации Тувы. Но сегодня в Москву нет ни железной дороги, ни рейса. По дороге на юг вы проезжаете сгоревшие вигвамы и пьяные тувинские всадники, подъезжающие к проезжающим машинам. Один город, Кызыл, в основном состоит из деревянных лачуг и кишит знахарями и шаманами.Славяне составляют менее 20 процентов населения и быстро сокращаются.

В самых диких местах живут русские — около тысячи староверов без священников. К этим деревням дороги нет. Вы едете на юг пять часов. Потом по горной тропе. Чтобы проехать дальше, нужно дважды пересечь извилистую реку Енисей. Это нравится старообрядцам. Они контролируют баржу, и она не пускает тувинцев.

В ту ночь мы пересекли Енисей на небольшом плоту по сильным ветрам.Я проснулся в капсуле времени. Деревня Эрджей. Это одна из четырех старообрядческих деревень в извилистой долине нижнего Енесея. Нет дорог, соединяющих их, только вода, и чем дальше по реке вы идете, тем более фундаменталистскими они становятся, пока вы не доберетесь до разбросанных домов, которые отказываются касаться многих аспектов современного мира. В Эржеи нет телевидения, Интернета, почты, канализации и газет. Он примирился с несколькими технологиями — мобильными телефонами, старыми прочными советскими джипами и электрическими фонарями.Но деревенские жители не изменили своей жизни существенным образом.

В то утро я встретил Екатерину, хорошенькую старуху в зеленом платке. Она говорила о Петре Великом так, как веками старообрядцы — как о Дьяволе. «Он принес в Россию табак, картошку и ересь». Он был библейской змеей. Все, что пошло не так в России, восходит к нему. Опасные технологии и западные идеи — все это его вина. «Петр проклял Россию».

Каждый дом деревянный, и в каждой семье есть свирепые охотничьи собаки и корова.В них хранятся металлические иконы Богородицы, которые передавались из поколения в поколение. Они стоят на самодельных полках, наблюдая за тесными спальнями. Они приехали в Туву со старообрядцами с Урала и внутренней Сибири — или, как они говорили, «из России».

Я ел за простыми столиками и разговаривал весь день. Они спросили обо мне. «Скажите, в Лондоне женщины тоже собирают ягоды?» Я спросил о них. Все женщины были в платках. Все мужчины отрастили бороды. Они едят только из собственных столовых приборов.Их дети до сих пор ходят пешком три километра до школы через реку. Дорога вьется через лес, и там иногда видят медведей. В ту неделю, когда я был там, был замечен волк. Матери волновались.

В долине нет рабочих мест. Нет экономии. Но все заняты. Женщины занимаются домашним хозяйством, но они также доят коров. Их мужья охотятся. Каждую зиму они уходят в лес на три месяца охотиться на белок, соболей, медведей и рысей. Эти меха они продают русским и китайским купцам, которые приходят в деревню и стучатся к ним в двери.

Такими всегда были русские деревни. Но долина старообрядцев перестала быть нормальной. Сельская местность России больше не умирает. Он уже мертв. Коттеджи с выбитыми окнами, наполовину погруженные в грязь, заброшенные, кроме пенсионеров и алкоголиков. Пьяницы заикаются на углах улиц. Повсюду валяются иголки и дикие собаки. Это места, где лесные животные теряют страх перед людьми.

В долине старообрядцев остались последние жившие русские села.Так много русских детей я еще не видел. Или новые деревянные коттеджи. Ни разу за те две недели, что я провел в Эрджее, я не видел пьяного. Это села, мало затронутые российской наркоманией. Конечно, были пьющие. Я почувствовал запах их дыхания. Я встречал мужчин с корявыми красными носами и слышал о больной паре, которая жила у Енисей и тратила все свои деньги на пиво. Но алкоголь не был чумой.

Когда-то у беспардонного был строгий запрет на все виды водки. С тех пор срок их действия истек.Вместо этого они строго соблюдают месяцы сухого поста в течение года. Не пьют мужчины и на охоте. Они более или менее засыхают три месяца в году.

Никто точно не знает, почему в России такой эпидемический алкоголизм. Писатель Оливер Буллоу считает, что ответ связан с доверием. Сталинская кампания по принуждению крестьян к колхозам и разрыву с православной церковью отрезала русских от их земли и их идентичности; лагеря и политическая полиция друг от друга.СССР уничтожил деревенские ячейки русского общества задолго до того, как разрушил себя. Дешевая водка заполнила пустоту.

Это то, от чего убежали старообрядцы. Первая волна с Урала в 1920-е гг. Присоединилась к искателям Беловоде в независимой Туве. Вторая волна последовала из внутренней Сибири в 1960-х, когда Никита Хрущев возобновил войну с Богом.

Осталась нетронутой долина старообрядцев. Они никогда не были коллективизированы и контролировались слабо.Они были объявлены государственными охотниками, что на практике означало, что мужчинам давали зарплату, бесплатное оружие и патроны в обмен на их шкуры. Им сказали, что они выполняли срочные заказы на мех в Англии, и предоставили их самим себе в тайге — русской тайге в густых джунглях сибирских лесов.

Деревенская жизнь игнорировалась. Это означало, что старообрядцы никогда не были отрезаны от своего образа жизни. Непонятно, почему долину пощадили — возможно, потому, что к 1950-м годам советское государство стало циничным и имперским.В аннексированной Туве им было удобно, если белые люди жили в невероятно отдаленной, но стратегической долине, ведущей в Монголию.

Скорее всего, потому, что в старообрядческих деревнях не было священников. Арестовать было некого. Многовековое домашнее поклонение было способом молитвы, уникально подходящим для уклонения от КГБ. Что еще более важно, села и усадьбы вверх по Енесею были настолько недоступны, что их невозможно было контролировать без массовых депортаций.

Партия так и не смогла точно определить местонахождение старообрядческих монастырей и отшельников в тайге, к которым обращались сельчане.Семьи, даже целые деревни старообрядцев, которые не контактировали с другими русскими со времен революции, советские геологи часто находили по всей Сибири до 1980-х годов, когда такие экспедиции прекратились.

Я испытывал доверие и гордость за Эрджеи. После обеда я ел блины и пил лесной чай со старушками. Деревенские старейшины по-прежнему отказывались использовать какую-либо технику — моторы, освещение, мобильные телефоны — ничего. Их дома были украшены пластиковыми гобеленами с изображением лесов и безделушками в обрамлении ярких лесов.Они улыбнулись: «Мы знаем, где находятся таежные семьи. Те, что прятались сто лет. Но мы вам не скажем.

В тот день люди готовились к отходу в тайгу. Я собирался уходить с длиннобородым Федей. Они назвали его стариком. Ему было 58. Два его столкновения с государством заставили его ужаснуться всему, что находится за пределами долины. Первый — когда его призвали в 1973 году и отправили на Камчатку. «Тюремные лагеря… даже медведи были в лагерях».

Его второй был в 2007 году.Проехав на своем джипе по изгибу горы, он оказался арестованным за «терроризм». Сотрудники ГАИ распахнули его сапог, обнаружив арсенал нелицензионных ружей. Они заперли его в камере на несколько недель с шестью алкоголиками, с которыми он не ладил.

Я был не первым чужаком, который пошел на охоту со старообрядцами. Три года назад явился бельгиец с блестящими наручными часами, хорошенькая жена и переводчик. Он хотел убить медведя. Старообрядцы нервничали. Медведи спали.Чтобы добраться до ближайшей пещеры, потребовалось бы как минимум недельное выслеживание с четырьмя охотниками и тремя санями. Не говоря уже о собаках. Бельгиец ухмыльнулся: «Хорошо. Я заплачу.»

Это была небольшая пещера. Охотники произвели предупредительные выстрелы и отправили собак внутрь. Они попытались отозвать жену бельгийца, которая была в солнечных очках. «Моя жена не боится», — рявкнул он. Она сфотографировала его, когда он четыре раза выстрелил в испуганного медведя. В ту ночь в деревне они резвились и выпили бутылку шампанского.Бельгийцы ничего не предлагали старообрядцам. Но жители села сохранили бутылку, как подсвечник.

Федя в прошлом году водил иностранца в тайгу и испытал смешанные чувства по этому поводу. Речь идет о профессиональном финском золотоискателе из какой-то транснациональной горнодобывающей компании. Но как только они достигли Тайги, он перенес несколько недельных приступов паралитической депрессии. Он отказался говорить и даже есть.

Федя впал в панику из-за того, что финн мог умереть, прежде чем приказал повернуть на Эрджей.Чтобы извиниться, он дал старику копию конфиденциальной карты перспектив компании на золото. Но это было по-фински. Не зря Федя не нашел в Туве ни одного человека, говорящего по-фински.

Наш УАЗ заправили на охоту. Мы бросили винтовки, дробовики, патроны, капканы и мешок сухих старых хлебных корок, не говоря уже о двух собаках и внуке старика. Ехали по Енесею. Каждый поворот был поворотом, а каждая кочка — толчком. Это были следы, которые они вырыли для себя.

Старик и мальчик говорили о медведях. 15-летний парень видел одного по дороге в школу. Федя в свое время убил семерых и вспоминал. Его внук внимательно слушал. Как и любой мальчик, которого я встречал в Эрджее, он хотел быть охотником. Его будущее лежало в тайге, а не в классе. Но на этот раз мы не охотились на медведей. Мы хотели рысь. Нам снился этот золотой мех. Мы хотели поймать в лесу самое хитрое животное.

Эти три месяца в тайге охотники называют «сезоном».Их улов варьируется, но обычно составляет около трех рысей, 40 соболей и 300 белок. Если им повезет, за эти меха можно будет выручить до 10 000 фунтов стерлингов. Они отдают своим женам 5000 фунтов стерлингов на дом. Остальное уходит на закупку винтовок и патронов на следующий сезон. Вот почему они хотели рысь — есть китайцы, которые платят до 300 фунтов за шкуру.

Прошел двадцать километров, и дорога остановилась. Следующие 20 километров мы прошли на лодке. Реки — это магистрали Сибири. Зимой охотничьи джипы поясняют их вверх-вниз.Но вода еще не замерзла. Мимо нас проплыли айсберги, когда старик запустил двигатель своей деревянной лодки.

Вот она — Тайга. Но вам кажется, что вы видели этот пейзаж миллион раз раньше. В каком-то смысле у вас есть — от американских боевиков, заставок Windows и рекламы до посещения Канады. Горы были похожи на гигантские белые скалы, покрытые серым лишайником. Однообразные белые скелеты деревьев слабым солнышком сияли вдоль Енисея.

Тайга похожа на страну далеких времен.Но не к старообрядцам. Федя пояснил, что у каждой семьи из четырех сел есть свой надел. Площадь каждого участка составляет примерно 25 кв. Км. Это то, чем всю зиму бродит охотник.

Ближайшая к деревням тайга истощалась, поэтому теперь охотники все дальше и дальше спускаются по Енесею. Они разделили тайгу до границы с Монголией в 200 км. Молодые люди теперь вообще покидают долину. Они рискуют тувинскими лесами.

Слушать, как Федя объясняет этот процесс меховой экспансии, было все равно, что слушать 17 век.Так была построена Российская империя. Казаки, охотящиеся на соболя, неслись все дальше на восток, к Тихому океану. Только после этого царь предъявил права на него.

Домик охотника находился у кромки воды. Роман был там со своими сыновьями, снимая шкуру с четырех белок. Вся семья старика использовала хижину, а Роман был его племянником, жестоким рыжебородым, с тремя маленькими детьми и больным младенцем. Он пожал мне руку. Под сломанными ногтями была темная кровь.

Роман был одним из тех неудачников, которые русские называют «дикими девяностыми».Это были годы, когда в долине прекратили почти все коммунальные услуги и отменили государственную поддержку охоты. Старообрядцы снова остались одни. Учеба сорвалась: тувинские всадники открыли предупредительные выстрелы, Роман бросил школу. Ему было около 12, и он был нужен дома.

Мы преломляли хлеб в салоне. Он был сделан из бревен, укрепленных корой. Крыша наполовину провалилась. Мы спали на скамейках, смягченных овчиной. Были только масляная лампа и дровяная печь. Они гасли через четыре часа, поэтому мы по очереди кололи дрова.Мне так и не удалось.

Роман охотился на рысь три недели. Он расхаживал по хижине, бормоча что-то про животное, жуя веточки. Он дошел до монгольских иероглифов на далекой горной снежной полосе, но ничего не нашел, кроме запутанных круглых отпечатков лап.

Масляная лампа очерчивала лицо Феди, когда он наливал жидкую кашу, сваренную на дровяной печи. Дети выгравировали лицо чудовища на согнутом боку. Охотники едят то, что поймают в лесу. Но сегодня мы ничего не поймали.Ложки звенели в старых жестяных мисках.

В ту ночь старик рассказал мне, как жили его дедушка и бабушка. Весть о войне достигла долины старообрядцев поздно, через несколько недель после немецкого вторжения в 1941 году. Они думали, что это дело рук антихриста. Война Гога и Магога. Конец.

Была паника. Затем начались поджоги. Матери связали своих детей и заткнули им рот, прежде чем поджечь свои дома, произнося благословения. Отцы облились бензином, прежде чем загорелись экстатической молитвой.

Два года спустя Красная Армия вошла в долину. Остальных мужчин собрали, погрузили в грузовики и увезли на фронт. Большинство вернулось. Но Тува была аннексирована, а долина перешла под контроль СССР.

Это были последние самосожжения старообрядцев. Это случалось много раз раньше. В 17 веке почти 10 000 человек сгорели в своих деревянных церквях. Это были души, которые, как говорят, жили под властью белого царя за пределами Беловоде.

Мне передали пистолет на рассвете.Роман и его сыновья пошли по берегам Енисея. Мы решили пойти глубже. Тайга — это миллион оптических иллюзий. Когда вы смотрите прямо вдаль, бесчисленные деревья сливаются, образуя одну серую пелену, окружающую вас. Вы вздрагиваете от пней в форме людей. Оборачиваешься, и все точно так, как было спереди — снег, заросли, береза, ель, сосна. Пейзаж копипаста клонов.

Следить по охотничьей тропе можно только через замерзшие болота, под гнутыми березками и перевернутыми елями.Вы теряете их следы. Ветви рассекают тебе лицо. Вы устали, остановитесь. Жаждущие, вы едите снег. Но охотников это не волнует. Вы тоже оставляете следы. И вы продолжаете намного медленнее. Несколько часов охотники ушли. Затем внезапно они снова там и смотрят на вас.

Следы лап выходят за гребень. Тогда никуда. Старик перестал курить. Я смотрел на бескрайние деревья. Чем дольше мы проводили вместе в тайге, тем больше он спрашивал об Англии. Федю особенно поразила концепция тренажерных залов.Он просил объяснять это снова и снова. Мысль о велотренажере привела его в абсолютную истерику. Но в основном мы говорили о рыси.

Две сестры жили дальше в тайге, примерно в 70 км от последней усадьбы. Говорят, что они читали по памяти целые отрывки из Священных Писаний и исцеляли больных младенцев, когда они были еще маленькими девочками. Они дали обет молчания и теперь жили в монастыре. Отчаявшиеся пробирались туда, чтобы позвать колоколом пустоту. Но охотники меня не взяли.

Я снова отстал. Тайга на закате — самое красочное место в мире. За несколько часов снег меняет цвет от ярко-белого до золотисто-желтого и лилово-красного. Деревья тоже меняют цвет: с серого на темно-зеленый, затем на рыжевато-красный и, наконец, на темно-синий и черный. Снег сверкает, как бриллианты. Но я все это ненавижу. Я был измучен, запыхался, почти потерян, следуя по следам охотников, когда они приближались к рыси.

Следуя в сумерках, я был в ужасе.Я дважды взвел курок, когда из-за дерева показалась фигура лисы. Я галлюцинировал рычание из-за бега моих снежных ботинок. Свет исчез. Моя кровь застыла на фигурах между деревьями.

Я повторил: «Я вооружен. Я вооружен. Я могу убить его ». Но в моей голове промелькнула сцена замешательства, которая могла длиться всего несколько секунд — я не мог стрелять достаточно быстро. Скрип винтовки у меня на спине заставил меня замерзнуть. Темнота была почти полной. Я дико выстрелил в пень, который на несколько секунд принял форму волка.

У старика были ночные кошмары. Они начинали со стонов и внезапных ударов. Потом кричит. «Дедушка, пожалуйста…» Он скатывался со спальных досок и, рыдая, дрался по полу с воображаемыми животными. Иногда он издавал стреляющие звуки ртом, как маленький мальчик. «Нет… Нет…» Я лежал как можно тише, в окружении пистолетов, топоров и ножей, затаив дыхание.

В то утро мы нашли свежие следы в семи километрах от нас. Они плыли по заснеженному ручью. Когда это происходит, это происходит быстро.Охотник замирает, замолкает и стреляет. Собаки дико визжат. Но рысь убежала в самую дальнюю тайгу, где снег и заросли доходят до пояса. Старик ругается, срывает ветку и бьет собак за такую ​​трусливую неудачу.

Мы последовали за рысью в шаманскую рощу. Охотники опустили ружья. К березам были привязаны тряпки синего, желтого, белого, красного и зеленого цветов. Подношения духам места. Мы не прошли. Дальше мы остановились, чтобы собаки снова почувствовали запах.Старик сказал мне, что там много лет жил шаман. Но он умер в феврале. «Есть отшельник. . . Один из наших. . . 40 километров. Он ест сырую рыбу и ускользает, как олень, когда охотники подходят слишком близко ».

Чем дальше мы продвигались от долины, тем ближе подходили к тувинским охотникам. Они поступили иначе. Они катались на оленях и гнались за животными по шесть, семь собак. Они охотились по несколько дней и спали верхом. Около долины когда-то жили оленеводы.«Но мальчики едут в город. Лишь немногие продолжают это делать, живя с оленями ». В прошлом охотники дрались с пастухами. Они были счастливы, что последние стали редеть. Теперь им принадлежала еще Тайга.

Мы плыли дальше. Может быть, 15 км каждый день. Только на четыре или пять минут из них я остановился, вдохнул и увидел, как белый свет мерцает в елях. Все остальное время я искал, где поставить ноги, следуя по следам охотников, отламывая преграждавшие путь ветки.Слышать снова и снова: «Я устал, я хочу пить, я устал».

Когда вы так долго ходите в одиночестве, вы впадаете в своего рода транс. Вы слышите белый шум в затылке. Больше отпечатков лап. Потом опять ничего. Мужчины были в ярости. Роман зарычал на меня. «Это ваша вина. Тебе нужно идти . . . молча. Он тебя слышит.

С самого высокого гребня открывался знакомый вид. Следы белого самолета — десятки и десятки. Их шум разносился по тайге, как приближение к Хитроу.Меня это утешило. Мы были в 1000 км от ближайшего международного аэропорта, но долина находится прямо под маршрутом полета из Пекина.

Я пытался сосчитать звуки пролетающих над головой Боингов и Аэробусов, может быть, 50, но сбивался со счета каждый день. Охотники тоже смотрели на них; Китайские 747-е в эпоху русского средневековья. «Они начали с этих цифр лет 15 назад». Самолеты казались далекими, как космические корабли.

Снова была ночь. Трещины в окне пропускают холод в клетку.Пока мальчики засыпали, продолжалось гудение и кудахтанье дровяной печи. Теперь мы были только мужчинами. Роман взял старую пластиковую бутылку, сделал глоток и передал ее. Старик вздохнул вслед за своим. Это был самогон , — самогонная водка.

«Я убью рысь». Роман смотрел на меня, но я не могла разглядеть его лицо. «Я убью его». Он придвинулся ко мне ближе и, бормоча, потянул мою шерсть. «Я сниму с него шкуру. . . »

У Романа не было времени. Три недели назад в село приехал китайский разносчик.У большого коровника он раздал коробки с чаем Гунцзин и пообещал 700 долларов тому, кто доставит ему шкуру рыси в этом месяце. «Мне нужны эти деньги».

Самогон делает с вами странные вещи. Старик снова заговорил о Беловоде, но Роман не слушал. «Это где-то на севере». Он протянул ему бутылку и пробормотал еще про рысь. Как мощно, как красиво.

Мы закончили бутылку. Охотники обменивались рассказами о китайцах: как они измельчают зубы рыси на чай и втыкают иголки в лоб, когда пьют.Как они спят, сжимая ночью ласки из рыси между ног для плодородия. Как есть целые города, где люди живут в стеклянных домах и трижды в день едят гамбургеры.

Я напился, покраснел и стал параноиком относиться к охотникам и ружьям, висящим у двери клетки. Я вышел и посмотрел на звезды. Их было так много, но я не мог вспомнить, кто из них.

На этот раз мы уехали еще до рассвета. Но я не был там, чтобы увидеть, как красивое животное мчится через заросли и снег и падает, когда его ударило свинцом.Я не слышал, как собаки бегали за ним, тявкали и каркая кровью. Я не видел, чтобы вторая пуля заставила замолчать могучую, незадачливую красавицу.

Роман застрелил рысь. В ту ночь, когда я вернулся голодным в хижину, он вытащил черный пластиковый пакет и вылил его. Мех упал на пол. «Смотреть. Вот. Мы убили его ради тебя ».

Собаки были счастливы на улице, грызли тонкие кости рыси и дрались за ее внутренности и органы. С него сняли шкуру, кроме головы.Глаза были набиты ватой. Я поднял его за шею и потряс. Это было так мягко. Мои пальцы почувствовали его костлявые нервы и дрожь его черепа внутри. Я хотел бросить это. Он был живым.

«Смотри. Вот. Мы убили его за вас »

Список животных, обитающих в таежном биоме с изображениями

На этой странице мы рассмотрим таежных животных, в том числе некоторых из самых знаковых животных, обитающих в таежном биоме. как несколько видов, которые не так хорошо известны.

Тайга: список животных, обитающих в таежном биоме

Тайга должна быть выносливой и легко приспосабливаемой: длинные, холодные зимы означают, что еды мало в течение большей части года и земля часто бывает покрыта снегом.

К приспособлениям для жизни в тайге относятся: зимовка в наиболее холодные периоды года, миграция в зимние месяцы; наличие толстого слоя утеплителя; и запасать еду летом для еды зимой.

---

Арктический хариус

• Научное название: Thymallus arcticus
• Статус сохранения: Наименее опасен

Арктический хариус — пресноводная рыба среднего размера из семейства лососевых (семейство также например, лосось и форель). Как и у всех хариусов, их наиболее отличительной особенностью является большой, напоминающий парус, спинной плавник.

Арктический хариус обитает в хорошо насыщенных кислородом реках и озерах таежных лесов Северной Америки и Евразии.

---

Медведи

Бурый медведь

Медведь гризли

• Научное название: Ursus arctos
• Статус сохранения: Наименее опасны

Американский черный медведь

Американский черный медведь

• Научное название: 22 Ursus Охранный статус: Наименее опасны

Бурый медведь — самый крупный хищник, обитающий в таежном биоме. Самые большие самцы могут вырасти до 600 кг и стоять на высоте 9 футов.(2,8 м) в высоту, когда поднимаются на задние лапы. Размер сильно варьируется между людьми и подвидами.

В тайге обитает несколько подвидов бурого медведя, в том числе медведь гризли (встречается в Северной Америке) и евразийский бурый медведь (встречается в Европе и Северной Азии)

Американский черный медведь обитает в тайге (и другие места обитания) Северной Америки. Вид достигает максимального веса около 1320 фунтов (600 кг) и высоты около 7 футов (2,1 м).До 85% рациона черного медведя состоит из растений.

---

Бобер

Североамериканский бобр

• Научное название: Castor canadensis
• Статус сохранения: Наименее опасен

Евразийский бобер

• Статус сохранения 9026или научное название: Наименее опасные

Есть два вида бобра: североамериканский бобер и евразийский бобер ; они встречаются в тайге Северной Америки и Евразии соответственно.

Оба вида бобра имеют одинаковый размер, причем американский бобр имеет самый большой зарегистрированный размер, а евразийский бобр в среднем немного больше. Капибара — единственный грызун крупнее североамериканского бобра.

Бобры играют важную роль в таежной среде обитания. Строя плотины через реки и ручьи, чтобы обеспечить себе защиту и источник пищи, они создают водно-болотные угодья, которые являются важными средами обитания для других таежных животных.

---

Boreal Chorus Frog

• Научное название: Pseudacris maculata
• Статус сохранения: Наименее опасен

Тайга с ее длинными зимами и холодным климатом не является идеальной средой обитания амфибий.Одним из видов, которым удается выжить на холодном севере, является бореальная хоровая лягушка , амфибия, обитающая в Канаде и некоторых частях Соединенных Штатов.

Лягушка бореального хора — относительно небольшая лягушка; даже самые крупные экземпляры имеют длину менее 4 см. У него зелено-коричневое тело, обычно с тремя более темными полосами, идущими вдоль спины (хотя цвета и отметины могут быть разными).

Говорят, что зов этого вида напоминает палец, проводимый по зубцам расчески.

---

Налим

• Научное название: Lota lota
• Статус сохранения: Наименее опасны

Налим является пресноводным родственником трески. Это единственный представитель семейства тресковых, не встречающийся в морской среде. Вид обитает в северных районах Северной Америки, Европы и Азии.

У налима длинное тонкое тело с очень мелкой чешуей, что придает ему вид сома.Его максимальный вес и длина составляют 10 фунтов и 3 фута соответственно.

Обычно налим встречается в глубоких холодных озерах и ручьях, но не только в таежном биоме, но и южнее.

---

Карибу / северный олень

• Научное название: Rangifer tarandus
• Статус сохранения: Уязвимый

Карибу, также известный как северный олень в Европе, является большим семейством оленей. , Cervidae.Этот травоядный вид — одно из самых крупных животных, обитающих в тайге. Самки карибу — единственные самки оленей, у которых рога рога.

Стада карибу могут содержать сотни тысяч особей, а некоторые стада мигрируют на несколько тысяч миль в год.

---

Гадюка обыкновенная

• Научное название: Vipera berus
• Статус сохранения: Наименее опасны

Тайга не является особенно подходящей средой обитания для рептилий, и по этой причине здесь относительно мало видов. Встречается в холодных лесах севера.Одна рептилия, которая сумела обосноваться в тайге, — это обыкновенная гадюка . Этот вид встречается севернее, чем любая другая змея.

Обычный европейский сумматор можно узнать по темному «зигзагообразному» узору, спускающемуся вниз по его спине. Хотя этот вид ядовит, его укус редко бывает опасным для жизни.

---

Fisher

• Научное название: Вымпел Pekania
• Статус сохранения: Наименее опасен

Рыбак — одна из нескольких куньих (представителей семейства ласковых, Mustelidae), обитающих в тайге.Это млекопитающее размером с кошку также известно как «кот-рыболов», хотя оно не ест регулярно рыбу и не является членом семейства кошачьих.

Рыбак водится в Канаде и на севере США. Это один из немногих хищников, регулярно охотящихся на дикобразов.

---

Golden Eagle

• Научное название: Aquila chrysaetos
• Статус сохранения: Наименее опасен

Хотя обычно беркут не встречается в густых лесах, его можно найти в открытых местах на окраине тайга как в Северной Америке, так и в Евразии.Он также занимает ряд других местообитаний в регионах с более умеренным климатом.

Названный в честь золотисто-коричневого цвета оперения, золотой орел размах крыльев может достигать 88 дюймов (224 см). Он охотится на млекопитающих, змей и птиц, а также на падаль.

---

Серая сойка

Фото: Cephas, обрезано ActiveWild.com [CC BY-SA 3.0]

• Научное название: Perisoreus Canadensis
• Статус сохранения: Наименее опасны

Серая сойка — одна из более мелкие члены семейства вороньих Corvidae.У него бледное лицо и грудь, с темно-серыми крыльями и, в зависимости от подвида, полностью или частично серая голова.

Серая сойка выживает в долгие и холодные зимы в тайге, запасая пищу осенью. Одна серая сойка может прятать пищу в тысячах мест и может вспомнить, где они находятся, до нескольких месяцев спустя.

---

Серая сова

• Научное название: Strix nebulosi
• Статус сохранения: Наименее опасны

Большая серая сова (большая серая сова на британском английском языке) — одна из крупнейших сов в мире. по длине, но большая часть его видимой массы состоит из густого оперения; несколько других видов сов тяжелее.

Вид сумеречный (активен в сумерках и на рассвете) и почти полностью питается полевками.

Большая серая сова встречается в таежных лесах Северной Америки и Евразии.

---

Рыси

Евразийская рысь

Род: Рысь

Канадская рысь

• Научное название: Lynx canadensis
• Статус сохранения: Наименее опасен

Lynx 9028×2 9028 Lynx 9028

Статус сохранения: Наименее опасны

Рыси — дикие кошки, относящиеся к роду Lynx .Существует четыре вида рыси, два из которых, канадская рысь и евразийская рысь , особенно связаны с таежным биомом.

Рысь (еще один представитель рода Lynx ) также встречается в тайге, но также встречается в средах умеренного климата и даже в пустынях.

Рыси, как правило, одиночные животные. Они полагаются на скрытность, чтобы поймать свою добычу, которая состоит в основном из млекопитающих и птиц.

Евразийская рысь — самая крупная из рысей — поражает животных размером с олень и даже молодых лосей.Канадская рысь охотится в основном на зайца-снегоступа.

---

Лось

• Научное название: Alces alces
• Статус сохранения: Наименее опасны

В Европе лося также иногда называют лосем. Это самый крупный представитель семейства оленьих, самые большие быки достигают 6,5 футов (2 м) в плечах и весят до 700 кг (1543 фунта).

С весны до поздней осени самцов лося легко узнать по размеру и большим пальчатым рогам.(Пальчатые рога широкие и плоские с короткими концами.) Рога сбрасываются зимой и начинают отрастать весной.

И самцы, и самки лосей имеют длинные лица, длинные верхние губы и складку кожи, известную как подвес, которая свисает под подбородком.

Лоси — травоядные животные, которые питаются разнообразными растениями, включая водные.

• Вы можете узнать больше об этом виде здесь: Moose Facts

---

Mosquito

Комары — маленькие мухи из семейства Culicidae.Самки комаров получают питательные вещества, питаясь кровью других животных, и имеют специальный ротовой аппарат для прокалывания кожи и втягивания крови.

Комары обычны в тайге, иногда они образуют большие облака насекомых. Хотя зимние холода убивают всех взрослых комаров, их яйца могут выжить в ледяной воде, готовые вылупиться весной,

---

Северная красноспинная полевка

Фото: Збышек Боратынски (размер изменен ActiveWild.com) [CC BY 3.0]

• Научное название: Myodes rutilus
• Статус сохранения: Наименее опасны

Полевки, включая северную красноспинную полевку, составляют важную часть таежной пищевой цепи.Эти маленькие грызуны составляют основную часть рациона таких животных, как совы и куницы.

Красная полевка водится как в Северной Америке, так и в Евразии. Он обитает не только в тайге, но и в тундре.

Полевок можно отличить от мышей по более коротким волосатым хвостам и меньшим ушам.

---

Сосновый глухоклюв

Фото: Cephas [CC BY-SA 3.0]

• Научное название: Pinicola enucleator
• Статус сохранения: Наименее опасен

Сосновый глухарь — крупный, толстый зяблик, обитающий в тайга и горные районы.Оперение самцов красное, а самок серо-зеленое. У обоих полов черные крылья с белыми полосами и мощные изогнутые черные клювы.

Сосновый глухоклюв своим сильным клювом поедает семена, орехи и множество других растений, а также насекомых. Гнездится в тайге, а в более холодную погоду мигрирует на юг, обычно доходя только до края тайги.

---

Ворон (обыкновенный)

• Научное название: Corvus corax
• Статус сохранения: Наименее опасен

Ворон — самый крупный представитель семейства вороньих Corvidae и самый широко распространенный.Эта большая черная птица встречается на большей части территории Северной Америки и Евразии.

Обычный ворон спаривается на всю жизнь, часто встречается парами. Его можно отличить от вороны большим размером, ромбовидным хвостом и акробатическими кувырками в воздухе.

---

Красный клюв

• Научное название: Loxia curvirostra
• Статус сохранения: Наименее опасен

Кроссбиллы — это зяблики с характерными клювами, пересекающимися на концах.У самцов оперение красноватое, у самок оливково-зеленое / серое. Клюшки специально приспособлены для захвата открытых сосновых шишек, позволяя птичьему языку проникать внутрь и удалять семена.

Красный клевер перемещается туда, где больше всего еды. Он встречается в тайге и лесах умеренного пояса в Северной Америке и Евразии, где известен как обыкновенный клюв.

---

Red Fox

• Научное название: Vulpes vulpes
• Статус сохранения: Наименее опасны

Рыжая лисица — широко распространенный и чрезвычайно адаптируемый член семейства собак Canidae.Он может населять пустынные районы, такие как тундровые и таежные леса, но также может жить рядом с человеком и проживать во многих крупных городах.

Более крупная, чем любая другая настоящая лисица (т.е. представитель рода Vulpes), рыжая лисица охотится на широкий круг мелких млекопитающих и птиц, а также ест падаль. Обычно он охотится в одиночку, используя зрение и превосходное обоняние и слух.

---

Лосось

В реках тайги водится несколько видов лосося, включая кету, чавычу и горбушу.

Лосось — это мигрирующая рыба, которая вылупляется и развивается в пресноводных реках, прежде чем отправиться в океан. Достигнув половой зрелости, они возвращаются в пресную воду (часто в то самое место, где они нерестились) для размножения.

Ежегодный нерестовый лосось является важным источником пищи для многих таежных животных, в частности медведей.

---

Сибирская кабарга

• Научное название: Moschus moschiferus
• Статус сохранения: Уязвимый

Кабарга принадлежит к другому семейству, Moschidae, по сравнению с «настоящими» оленями Cervidae.Их название происходит от мускусной железы, которая присутствует только у мужчин и выделяет ароматное вещество.

Сибирская кабарга водится в тайге на востоке России. Это небольшой вид, который пытается убежать от хищников благодаря своей высокой скорости и ловкости.

На этот вид активно ведется охота из-за мускуса, и его популяция сокращается.

---

Снегоступы

• Научное название: Lepus americanus
• Статус сохранения: Наименее опасны

Снегоступы получили свое название от больших задних лап, которые приспособлены для предотвращения погружения зайца в снег, который покрывает тайгу большую часть года.Пушистая подошва заячьих лапок обеспечивает сцепление и защиту от холода.

С сентября коричневая шубка зайца-снегоступа начинает бледнеть для маскировки на фоне снега. Весной этот процесс меняется на противоположный.

---

Тигр

• Научное название: Panthera tigris
• Статус сохранения: Находится под угрозой исчезновения

Вы можете думать о тигре как о существе тропических лесов, но этот вид также присутствует в тайге Дальнего Востока России.Здесь самый крупный представитель семейства кошачьих Felidae охотится на ряд средних и крупных животных, включая вапити, лосей и несколько других видов оленей.

Сибирский тигр когда-то считался отдельным подвидом тигра, но недавние исследования показали, что существует только два подвида. Сегодня амурский тигр помещен в тот же подвид, Panthera tigris tigris , что и бенгальский тигр, и ряд других ранее отдельных подвидов.

• Вы можете узнать больше об этом виде здесь: Факты о тигре

---

Wapiti / Elk

• Научное название: Cervus Canadensis
• Статус сохранения: Наименее опасные

также известны

как лось, особенно за пределами Северной Америки.Они — второй по величине представитель семейства оленей Cervidae; только лось больше.

Североамериканское название вида означает «белый» или «белый круп» на языке коренных народов Северной Америки.

Рога самцов вапити достигают длины до 1,2 м (3,9 фута). Во время ежегодной гона можно услышать мычание самцов друг другу.

---

Журавль

• Научное название: Grus Americana
• Статус сохранения: Находится под угрозой исчезновения

Журавль получил свое название от своего громкого крика, который можно услышать за несколько миль.Этот вид высотой около 4,5 футов является самой высокой птицей Северной Америки.

Когда-то на этот вид велась большая охота, и в 1930-х годах осталось менее тридцати журавлей. Благодаря усилиям по сохранению в дикой природе сейчас около 250 взрослых особей, но этот вид все еще находится под угрозой исчезновения.

Американский журавль размножается в тайге, а зимой мигрирует на юг США.

---

Волк

• Научное название: Canis lupus
• Статус сохранения: Наименее опасен

Одно из самых известных животных тайги, волк — адаптируемое животное, которое также встречается во множестве других мест обитания.

Волк — самый крупный представитель семейства собак Canidae. Он живет группами, известными как стаи, которые возглавляет альфа-пара. Волки используют командную работу, чтобы преследовать и ловить свою добычу.

---

Росомаха

• Научное название: Gulo gulo
• Статус сохранения: Наименее опасен

Росомаха — самый крупный наземный представитель семейства ласковых, Mustelidae — самые тяжелые морские выдры. , но большую часть жизни проводит в море).Как и многие таежные животные, росомаха водится как в Северной Америке, так и в Евразии.

Росомаха, прежде всего падальщик, известна своей силой и свирепостью. Это млекопитающее размером с собаку может убивать животных размером с карибу.

---

Древесный бизон

• Научное название: Bison bison athabascae
• Статус сохранения (американский бизон): Под угрозой

быть равнинным бизоном).

Американский бизон также известен как «буйвол». Хотя это самое тяжелое животное Северной Америки, еще одно таежное животное — лось — выше.

Подвид лесных бизонов обитает в Канаде и на Аляске. Усилия по сохранению привели к тому, что общая популяция около 200 животных в 1950-х годах увеличилась до примерно 11 000 сегодня.

Самый большой лесной буйвол живет в национальном парке Вуд Буффало в Альберте, Канада. Парк был основан в 1922 году с целью сохранения подвида.

---

Животные тайги: узнайте больше с Active Wild

Откройте для себя животных из других мест обитания:

Станьте экспертом по животным

Внутренние земли Кто есть кто — Бореальный лес

Северный лес

• используется почти половиной птиц в Северной Америке каждый год
• содержит водно-болотные угодья, которые фильтруют миллионы литров воды в день

Описание

Если бы у вас был четкий вид на Землю из космоса, вы могли бы удивиться зеленой полосе, окружающей северные пределы земного шара.Вы, наверное, догадались, что это был огромный лесной массив. Возможно, вы не знаете, что он называется «северным лесом» и что он составляет почти треть мировых лесов, простираясь, как и на северных частях Северной Америки и Евразии.

Бореальные леса мира

Вы также можете быть удивлены, узнав, что это одна из крупнейших лесных экосистем на планете, в которой обитают тысячи видов диких животных.

В Канаде находится около трети этого северного леса, названного в честь Борея, греческого бога Северного Ветра.Протянувшись более чем на 5 000 км от Ньюфаундленда и Лабрадора на востоке до Юкона на западе и на 1 000 км на юг от края арктической тундры, бореальный регион занимает более половины территории Канады. Многие виды, которые мы считаем особенно канадскими, — черная ель, сосна обыкновенная, лось, карибу, серые сойки, гагары, лесные лягушки и озерная форель — являются частью бореальной экосистемы. В бореальном регионе также находится более 1,5 миллиона озер и многие из основных речных систем страны.Здесь проживает более четырех миллионов человек, в том числе большинство коренного населения Канады. Он также богат природными ресурсами, с обширными месторождениями полезных ископаемых, нефти и газа, а также водными путями для гидроэнергетики. Климат в бореальных лесах характеризуется продолжительной, очень холодной и сухой зимой и коротким прохладным влажным летом.

Северный лес в Канаде

Бореальные виды

Растения

Ель черная и мох перьевой

Северный лес полон жизни.Чтобы описать это, давайте начнем с деревьев, составляющих полог леса. Их около 20 видов, и большинство из них хвойные, а это значит, что они производят свои семена в виде шишек. Ель, пихта, сосна и тамарак — основные виды, встречающиеся в канадских бореальных лесах. За исключением тамарака, иглы которого сбрасываются каждую осень, они остаются зелеными круглый год. Широколиственные лиственные деревья, такие как дрожащая осина, бальзамический тополь и береза, также широко распространены в северных лесах.

Хвойные деревья особенно хорошо подходят для сурового северного климата.Их коническая форма уменьшает скопление снега на ветвях зимой, поэтому они не ломаются под снеговой нагрузкой. Их узкие иголки покрыты толстым восковым налетом, защищающим деревья от сушащих ветров. У этих игл есть крошечные поры, которые позволяют газам входить и выходить из деревьев: так они «дышат». Эти поры погружены в восковой слой, чтобы уменьшить потерю воды.

Для роста растениям необходим фотосинтез — процесс, который превращает энергию солнечного света в пищу для растений.Чтобы добиться успеха в короткое северное лето, у хвойных деревьев есть приспособления, которые помогают максимизировать фотосинтез. Например, так как их листва круглый год остается зеленой, хвойные деревья могут фотосинтезировать весной без необходимости сначала отращивать листья. Фактически, они могут даже фотосинтезировать в теплые дни зимой.

Лиственные деревья, такие как осина, также приспособлены к бореальным условиям. Летом они выращивают листья для фотосинтеза, а затем сбрасывают их зимой, пока не стало холодно.Таким образом деревья меньше повреждаются сильными снегопадами. Перед тем, как листья опадают, деревья забирают из листьев некоторые питательные вещества, чтобы использовать их для роста в следующем году. В коре осин также содержится хлорофилл (зеленые клетки, необходимые для фотосинтеза), поэтому они могут добывать себе пищу зимой в более теплые дни.

Все эти виды деревьев служат пищей для множества птиц, млекопитающих и других диких животных. Они также накапливают большое количество углерода и производят много кислорода, настолько много, что весной и летом в северном полушарии, когда бореальные деревья растут наиболее интенсивно, уровни углекислого газа во всем мире падают, а глобальные уровни кислорода повышаются.

Осина

В то время как деревья являются доминирующими видами растений, в северных лесах процветают многие другие растения, включая кустарники, мхи и лишайники. Некоторые кустарники, такие как ива, ольха, черника, кизил и жимолость, дают яркие или заметные ягоды, которые привлекают плотоядных птиц и служат пищей для млекопитающих, от мелких грызунов до медведей.

Под хвойными деревьями мхи разрастаются настолько густо, что образуют сплошной ковер на поверхности почвы, сохраняя почву влажной и прохладной и препятствуя росту многих других видов растений.Открытые территории устланы желтыми, зелеными и светло-серыми лишайниками. Некоторые лишайники растут и на древесине. Лишайники представляют собой комбинацию грибов и водорослей, которые приносят пользу друг другу: лежащий в основе гриб обеспечивает структурную поддержку лишайника, а верхний слой водорослей содержит хлорофилл, который обеспечивает пищу лишайнику посредством фотосинтеза. Лишайники остаются нетронутыми в течение всего года и являются важным источником пищи зимой для таких видов, как карибу.

Болота — болота, топи и болота — занимают 30 процентов бореальных лесов Канады.Бореальные водно-болотные угодья часто называют мускусными болотами или торфяниками. Эти торфяники обычно расположены на плохо дренированной ровной местности. Растительный материал медленно разлагается в прохладных влажных почвенных условиях, образуя покров материала толщиной в несколько метров. Сфагнум и другие мхи, осоки и невысокие кустарники составляют растительность торфяников. Широко распространены лесные торфяники, состоящие преимущественно из тамарака и черной ели. Некоторые мхи, такие как сфагнум, особенно важны на торфяниках, где они могут создавать кислую среду.

Эти водно-болотные угодья бесценны: они фильтруют миллионы литров воды каждый день и обеспечивают среду обитания для размножения, линьки и содержания (отдыха и кормления) более чем 13 миллионов уток — примерно 40 процентов популяции североамериканских уток.

Птицы

Кейп-майская певчая птица

Почти половина птиц в Северной Америке в какое-то время года обитает в бореальных лесах. Подсчитано, что ежегодно в бореальных лесах гнездятся не менее 3 миллиардов наземных, водоплавающих и куликов, представляющих более 300 видов.Еще 300 миллионов птиц, в том числе несколько видов куликов, лебедей и гусей, размножаются дальше на север и во время миграции путешествуют через бореальный лес.

Многие птицы, которых мы видим в наших общинах, гнездились в северных лесах или проходили через них, путешествуя на север или юг, и многие из них — певчие леса — маленькие птицы, такие как певчие птицы, виреоны, дрозды, королевские особи, гробоклювы. , воробьи и мухоловки — которых трудно увидеть, но приятно слышать. Утки, гагары, поганки, рельсы, чайки, зимородки и журавли зависят от северных вод Канады для гнездования и получения пищи.

Другие виды птиц, такие как дятлы, зяблики, поползни, синицы, совы, рябчики и вороны, могут жить в северных лесах круглый год, адаптировавшись к климату. У черношапочных синиц, например, есть черно-белые перья, которые поглощают тепло и обеспечивают лучшую изоляцию, когда они спят. Они также могут спать в ямах в снегу, которые действуют как крошечные иглу, чтобы согреться. Зимой бородатые совы используют свои чрезвычайно чувствительные уши и бесшумный полет, чтобы находить и ловить мелких млекопитающих под снегом, а у рябчиков по бокам пальцев ног растет чешуя, которая превращает их ноги в снегоступы.

Млекопитающие

В северных лесах обитает более 85 видов млекопитающих, включая некоторых из самых крупных и величественных — лесных бизонов, лосей, лосей, лесных карибу, гризли, черных медведей и волков, а также более мелких видов, таких как бобры, зайцы на снегоступах и т. Д. Канадская рысь, красные белки, лемминги и полевки.

Бобровые плотины

Из них заяц-снегоступ является наиболее экологически важным. Это источник пищи для многих хищников бореальных лесов (как млекопитающих, так и птиц), он питается различными лесными растениями и кустарниками, связывая все эти виды в плотную пищевую сеть.

Как и другие виды, многие виды млекопитающих приспособились к условиям своего бореального дома. Например, заяц-снегоступы летом меняет цвет с коричнево-серого на белый зимой, так что он всегда гармонирует с окружающей средой. Лось, лесной бизон и другие крупные млекопитающие имеют низкое соотношение площади поверхности к объему, что сводит к минимуму количество тепла, теряемого телом зимой.

Бобр — одно из важнейших животных северного леса. Используя свои постоянно растущие передние зубы, он валет деревья и поедает листья, ветки и кору, используя древесину для строительства плотин и домиков.Бобровые плотины затопляют части леса, создавая пруды и водно-болотные угодья, которые используются рыбами, водоплавающими птицами и земноводными.

Рептилии и земноводные

Северный лес — сложный дом для рептилий и земноводных, температура тела которых регулируется условиями окружающей среды. Весенние и летние температуры, вероятно, ограничивают то, как далеко на севере встречаются многие виды, поскольку температура должна быть достаточно высокой, чтобы яйца могли вылупиться, а молодые выросли. Летом рептилии и земноводные выбирают подходящую среду обитания и греются на солнце, чтобы достичь температуры тела, позволяющей им эффективно охотиться и переваривать добычу.Зимой большинство земноводных и рептилий, которые впадают в спячку на суше, ищут участки под землей, где температура постоянно остается выше нуля, хотя древесные лягушки и хористые лягушки просто зарываются в опаду из листьев и зависят от химикатов, которые делают их морозостойкими; во время гибернации более 40 процентов жидкостей их организма может состоять из льда. Остальные лягушки и черепахи зимуют на дне прудов и озер.

Насекомые

Насекомые являются важнейшими компонентами бореальных пищевых сетей и играют важную экологическую роль в качестве опылителей и разлагателей, однако в целом они относятся к числу наиболее плохо изученных организмов бореального региона.За исключением относительно небольшого числа видов, в основном тех, которые считаются «вредителями» из-за экономических потерь, которые они причиняют в результате повреждения или уничтожения деревьев, или очень заметных групп, таких как бабочки, известно немного больше, чем названия и общие предпочтения среды обитания.

По оценкам, в бореальных лесах Канады обитает 32 000 видов насекомых, хотя около одной трети этих видов еще предстоит описать. Среди известных видов некоторые особенно хорошо приспособлены к своей среде обитания. Например, у черных огненных жуков есть инфракрасные органы чувств на теле, которые позволяют им отслеживать жар лесных пожаров, когда они ищут недавно сожженные деревья, на которых можно отложить яйца.Другие виды, такие как белопятнистый жук-пилильщик, используют свои длинные усики, чтобы обнаруживать химические вещества в дыме и древесном угле для достижения той же цели. Как и многие другие виды насекомых, эти два вида жуков не только начинают разложение погибших от пожаров деревьев, но и являются важной частью рациона нескольких видов птиц, обычно встречающихся в выжженных лесах.

Рыба

В северных лесах Канады обитает около 130 видов рыб. Большинство видов рыб в северном регионе мелкие, такие как гольяны и колюшки.Более крупные виды, в том числе судак, северная щука, озерная форель, арктический хариус, желтый окунь, ручейная форель, сиг и налим, являются одними из наиболее распространенных промысловых рыб.

Рыбы, обитающие в северных лесах, — стойкая группа, поскольку им приходится выдерживать долгие зимние месяцы и низкие температуры. Многие виды рыб также мигрируют между разными районами рек и озер в разное время года. Например, многие популяции бычьей форели живут в разных частях реки зимой, летом и осенью.Возможно, самые крупные миграции совершают кета и чавычи в самой северо-западной части бореального леса. Эти виды рождаются в небольших ручьях, но мигрируют в океан, где они растут и созревают, прежде чем вернуться в реки для размножения и смерти. Большинство из них возвращается в ту же область, где они были вылуплены, и миграции на несколько сотен километров являются обычным явлением.

Некоторые виды рыб, например северная щука и судак, питаются другими видами рыб; такие виды, как озерная форель, белая присоска, озерный осетр и озерный сиг, поедают водных насекомых и других беспозвоночных; третьи, такие как желтый окунь, ряпушка и многие виды гольянов, питаются крошечным зоопланктоном в воде.В свою очередь, рыба служит пищей для орлов, скоп, цапель, гагар, крохалей, медведей и выдр.

Преимущества

Северный регион не только поддерживает виды, обитающие в нем; он также предоставляет преимущества, выходящие за его пределы. Обширные водно-болотные угодья леса уменьшают последствия наводнений и засух, сохраняя и уменьшая поток воды между высокогорными и низинными районами. Его водно-болотные угодья также действуют как фильтры для воды, удаляя загрязнения из воды, протекающей через них.

Деревья и другая растительность северных лесов помогают контролировать эрозию, улучшают круговорот питательных веществ и способствуют формированию почвы. Иногда естественные нарушения, например лесные пожары, способствуют росту растений. Пожары высвобождают питательные вещества, которые были связаны в листьях, бревнах и иголках на лесной подстилке, что может помочь в энергичном восстановлении растительности после пожара. Лес также помогает регулировать климат Земли, накапливая углерод в торфяных залежах, почве, озерных отложениях и деревьях.Это предотвращает выброс углерода из атмосферы в виде двуокиси углерода и метана — двух газов, связанных с изменением климата.

Являясь одной из немногих сохранившихся относительно нетронутых экосистем на нашей планете, бореальный лес помогает сохранить биоразнообразие или разнообразие жизни на Земле. Каждое живое существо играет важную роль в поддержании баланса природных процессов на Земле. Вот почему так важно биоразнообразие. И поэтому важен и северный лес. Канадский бореальный лес является домом для около двух третей из 140 000 видов растений, животных и микроорганизмов Канады.

Экономическая деятельность в северных лесах приносит другие выгоды. Он доставляет продукты людям по всему миру и поддерживает людей, которые живут и работают в северном регионе. Большая часть мирового лесного хозяйства, горнодобывающей промышленности, добычи нефти и газа, производства гидроэлектроэнергии, туризма и добычи природных продуктов приходится на бореальные леса. Около 14 процентов канадцев, проживающих в сотнях населенных пунктов, расположенных в северном регионе, полагаются на эти отрасли. Другие живут на земле на южной окраине северного леса, превращенного в сельскохозяйственные угодья.В северных лесах проживает около 80 процентов аборигенов Канады, богатое наследие которых тесно связано с лесом.

Нарушения и угрозы

К сожалению, в освоении бореальных лесов есть отрицательные стороны. Основные последствия — потеря среды обитания и фрагментация. Это происходит, когда земля расчищается для сельскохозяйственных угодий или затопляется для создания резервуаров для гидроэлектростанций или когда сейсмические линии, полосы отвода трубопроводов, лесные дороги и участки шахт вырезаются в лесу.Эти действия в некоторых случаях ослабляют его естественные системы и беспокоят виды диких животных, которые зависят от больших нетронутых территорий или нуждаются в определенной среде обитания для выживания. Эти воздействия или изменения в бореальных экосистемах, наряду с загрязнением от некоторых из этих отраслей промышленности и отклонением водного потока, иногда вызываемым развитием гидроэлектростанций и горнодобывающей промышленности, могут иметь серьезные последствия для дикой природы.

Хотя в бореальных лесах мало видов, находящихся под угрозой, некоторые виды подвергаются нарушениям со стороны человека.Самыми известными видами риска, обнаруженными в северном регионе, являются некоторые популяции лесного карибу, лесного бизона, сапсана, желтой железной дороги и американского журавля. Сохранение бореальной среды обитания на охраняемых территориях помогло медленному восстановлению лесных бизонов и американских журавлей, которые почти исчезли в первой половине двадцатого века.

Преобразование сельскохозяйственных земель в сельскохозяйственные угодья изменяет или разрушает среду обитания диких животных и может значительно изменить количество углерода, которое может удерживаться в экосистеме.Леса содержат от 20 до 100 раз больше углерода, чем сельскохозяйственные культуры, и они удерживают углерод в течение более длительных периодов времени.

Еще одна угроза — изменение климата. Глобальное повышение температуры может вызвать более частые и серьезные нарушения со стороны пожаров и насекомых, например, изменения количества и качества воды и постепенную миграцию к северу от самого леса. В западной Канаде многие виды, обитающие в северных озерах, в нормальных условиях близки к своим тепловым пределам; нагревание на несколько градусов может привести к их уменьшению или исчезновению.Изменение климата также, вероятно, приведет к сокращению биоразнообразия, отфильтровывая виды, которые не перемещаются или распространяются легко, и отдавая предпочтение менее разнообразным и более агрессивным, инвазивным видам.

На бореальный лес сильно влияют природные нарушения, такие как лесные пожары, насекомые и болезни, а также человеческие. Некоторые из этих нарушений могут быть положительными. Например, многие виды адаптированы к жизни после пожара в северном регионе. Сосны высвобождают семена, когда жар огня раскрывает их шишки, а такие виды, как кипрей и осина, восстанавливаются сразу после пожара, часто из корней и побегов, которые выживают в почве.

Действие

Многие люди принимают меры, чтобы северный лес оставался здоровым. Правительства изучают комбинированные эффекты давления в области развития и пытаются найти способы уменьшить это воздействие. Экологические организации работают над повышением осведомленности о бореальных лесах и проводят программы, помогающие поддерживать здоровье леса. Предпринимает усилия и промышленность. Лесной сектор снижает воздействие лесного хозяйства на бореальные водные ресурсы и выявляет районы, имеющие критическое значение для биоразнообразия.Хотя общая геологоразведочная деятельность увеличивается, некоторые нефтегазовые компании работают над уменьшением своего воздействия за счет уменьшения размера сейсмических возмущений при поиске нефти и газа, а электроэнергетика работает над поддержанием здоровых популяций рыб и диких животных во время проектирования. , эксплуатация и обслуживание объектов. Наконец, люди получают информацию о северных лесах и принимают меры, такие как сокращение, повторное использование и переработка бумажной продукции, а также переход на альтернативные источники энергии.

Несмотря на то, что все эти действия помогут снизить воздействие на бореальные леса, большой проблемой является устойчивое управление бореальным регионом. Для этого ученые работают над расширением наших знаний, пытаясь понять, как функционируют бореальные экосистемы, как деятельность человека влияет на леса и как мы можем принимать более обоснованные решения в отношении этой деятельности. Более глубокое научное понимание, наряду с богатством традиционных знаний, можно использовать для сохранения нашего великолепного северного леса сейчас и для будущих поколений.

ресурсов

Интернет-ресурсы

Исследования птиц, Канада

Инициатива северных певчих птиц

Канадская бореальная инициатива

Environment Canada, Экологическая оценка экозоны северного щита

Защита бореальных лесов и северных экосистем Канады: разработка биологических методов оценки и сохранения почвенной среды севера Канады

Лейкхедский университет, факультет лесного хозяйства и лесной среды

Модельная лесная сеть

Министерство природных ресурсов Канады, Канадская лесная служба

Печатные ресурсы

Фаррар, Дж.Л. 1995. Деревья в Канаде. Министерство природных ресурсов Канады, Канадская лесная служба, Оттава. (Можно заказать на сайте www.fedpubs.com/subject/natres/trees.htm.)

Генри, Дж. Д. 2002. Канадский северный лес, издательство Смитсоновского института, Вашингтон.

Nelson, J., and M.J. Paetz. 1992. Рыбы Альберты, второе издание. Университет Альберты Пресс, Эдмонтон.

© Ее Величество Праведная Королева Канады в лице Министра окружающей среды, 2006. Все права защищены.

Авторы: П. Бланчер, С. Брэдбери, Т. Кобб, К. Фишер, К.С. Ханна, Б. Джонс, Дж. Лейн, Д. МакИсаак, К. Пашковски, Г. Скримджер, С.Дж. Песня, 2006 г.
Редактирование: М. Кавана, 2006 г.
Карты: Бореальные леса мира: воспроизведены с разрешения Атласа Канады, Программа «Геоматика для связи канадцев», Сектор наук о Земле, Природные ресурсы Канады, 2006 г.
Бореальные леса в Канада: Воспроизведено с разрешения Канадской лесной службы, Natural Resources Canada, 2006.

Этот информационный бюллетень подготовлен при щедрой поддержке

Ontario Eastern Wild Turkey — Taiga International Outfitters

ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ПОЕЗДКИ	3 дня охоты с гидом.
ФИЗИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ	Легко
ПРАЙМ ВРЕМЯ	С конца апреля до конца мая
СТАТУС ДИКОЙ ПРИРОДЫ	Дикие, вольные и повторно интродуцированные (1980-е годы)

Особенности пакета:

Если классическая весенняя охота на индейку близка и дорога вашему сердцу, подумайте о том, чтобы пообщаться с некоторыми из самых крупных и тяжелых диких индюков Северной Америки в этом уникальном, но отличном пакете в Онтарио, Канада.Вымершие на местном уровне в колониальные времена, восточные дикие индейки были повторно завезены в Онтарио в начале 1980-х годов из групп выносливых популяций доноров, в первую очередь из Мичигана и северных районов штата Нью-Йорк. При правильном управлении, три коротких десятилетия спустя, сейчас сотни тысяч восточных диких индюков бродят по полям и лесам Южного и Восточного Онтарио. Замечательная история успеха в сохранении, разыгранная местными охотниками и охотничьими организациями. Их расширение на север сдерживается суровостью зимы, но там, где они прижились, оказалось идеальной средой обитания, и птицы процветают.Сейчас Онтарио может похвастаться одними из самых крупных птиц на континенте, и давление охоты здесь часто выше, чем в других регионах Восточной Турции, расположенных дальше на юг.

Мы проводим охоту во время классического весеннего сезона размножения, когда активность и активность находятся на пике. Каждый охотник на индейку Онтарио может поймать х2 бородатых диких индейки и мастерски руководствуется местным стойким приверженцем, который очень синхронизирован со своими местными стадами. Все охоты проходят на частной территории, в основном с исключительного разрешения, и процентные ставки на двух взрослых Tom Turkeys в последние сезоны были практически 100%.Вызов и ловушки оказываются очень эффективными. Погода хорошая, цены доступные, логистика и путешествия просты, а птиц много! Мы можем разместить до 4 охотников в неделю, но часто лагеря остаются эксклюзивными для групп по 2 из 3 человек, чтобы сосредоточиться на качестве опыта для этого комплексного пакета. Короткие поездки в Торонто или Ниагарский водопад также позволяют при желании осмотреть все местные достопримечательности до или после охоты. В противном случае расслабьтесь, расслабьтесь и насладитесь весенним праздником индейки мирового класса в Канаде!

Обычный день и тактика

Приезжайте в домик вовремя, чтобы получить лицензию у своего экипировщика, а затем отправляйтесь на вечернюю разведку с миссией по выслеживанию индеек для утренней охоты.Это дает вам возможность от начала до конца при охоте на этих птиц. Если накануне вечером посадить индюков вместе с экипировщиком, то вы сможете увидеть, с чем вы имеете дело, на рассвете, а также быстро составили представление о местности, обогатившей охоту. Наслаждайтесь прекрасным ужином с обслуживанием и собирайте сено. Раннее утро, чтобы убедиться, что вы расположились в заранее разведанном месте, прежде чем рассвет коснется горизонта. В этот момент вы будете знать, что находитесь в нужном месте, поскольку ближайшие индейки начинают громко отрываться от своих насестов.Их слюнки выдают их местоположение и вызывают возбуждение от предстоящих действий.

Охотьтесь со своим местным гидом, часто с самим экипировщиком, с проверенным и смертоносным набором советов и тактик, чтобы заманить этих агрессивных влюбленных Томов в ружье или стрельбу из лука. Применяются индивидуальные стратегии приманки и вызова, так что проведите утро, крича и играя в кошки-мышки с большими старыми длиннобородыми! Помимо первой недели сезона, на этих птиц в основном не ведется охота, и поэтому наши охотники обычно испытывают довольно удивительные весенние действия с индейкой.Приходите поздно утром на сытный бранч, вернувшись в лодж или в местную закусочную. Упакованные ланчи также можно использовать, если ситуация требует не выходить на поле.

Несмотря на то, что у вас в кармане две бирки, правила Онтарио гласят, что на одного охотника в день можно брать только x1 Wild Turkey. Это позволит вам сделать это снова и снова на следующий день. Законные часы охоты продлеваются до 19:00 каждый вечер охоты, и поэтому, если вы заполнили свой первый тег утром (или не были успешными в тот день), охота временно преобразуется в миссию по ночевке индейки.Наблюдайте за едоками, пока они ночуют, зная, что на следующее утро вы устроитесь под ними.

Ландшафт и климат

Южный Онтарио — это в целом равнинный и очень плодородный район, в котором преобладают богатые сельскохозяйственные угодья. Кукуруза, соевые бобы, пшеница, люцерна, подсолнечник и канола составляют основную часть. Несколько выдающихся рек также протекают через этот ландшафт, образуя лесные овраги в дополнение к различным более изолированным лесным насаждениям, в основном состоящим из лиственных пород.Очень распространены такие виды, как твердый клен, красный дуб, бук, черный орех и белый ясень, чередующиеся с насаждениями красной сосны. В целом, это идеальная среда обитания дикой индейки, физически легкая, но очень пригодная для охоты местность.

Погода в это время года в целом приятная. Конец апреля и май — прекрасное время, чтобы отправиться в путь. Температура ниже точки замерзания встречается крайне редко. Ожидайте более прохладное утро, которое станет теплее, когда солнце достигнет своего пика. Поздний сезон будет более теплым и более растительным, что имеет свои преимущества, такие как обеспечение укрытия для охотников, по сравнению с ранним сезоном, когда деревья, поля и кусты все еще голые, восстанавливаясь после зимы.Дождь — не такое уж частое явление, как и комары, но всегда лучше подготовиться к обоим. Для получения подробных данных о погоде Википедия — отличный ресурс для исторических тенденций погоды, который можно найти в разделе «Климат», доступном для любого города мира.

Питание и размещение

Это 3-дневная охота с проживанием 4 ночи. Наши охотники обычно останавливаются в красивом загородном отеле типа «постель и завтрак», расположенном на территории сельской фермы с видом на частную долину. Охота, как правило, проходит в пределах 20-30 минут езды от лоджа.Наслаждайтесь отдельным входом с нижнего этажа, полностью закрытым подвалом, с круглой верандой, отдельными комнатами с 1 или 2 кроватями в каждой, а также с отдельными ванными комнатами и Wi-Fi. Если вы хотите совершить пробежку, вокруг фермы проложены тропы, а всего в нескольких минутах ходьбы находится исторический спа-салон или прогулка по пляжам на берегу озера Эйре.

Наслаждайтесь обильным континентальным завтраком / бранчем, включающим домашний хлеб, йогурт и мюсли — прямо с фермы! В меню есть свежие фрукты, хлопья, кексы, сыр и мясные деликатесы.Обеды могут быть упакованы в пакеты или по желанию остановиться в местной закусочной для быстрого перерыва. Ужин обычно сервируют в лодже вскоре после вашего возвращения. Гамбургеры для гурманов, ребрышки, отбивные из баранины, свиная вырезка, лосось на гриле и стейки в сопровождении множества гарниров — все это станет отличным дополнением к десерту. Также доступны закуски, и вы можете принести свое пиво, вино или ликер. Здесь никто не голодает.

Основные предложения по оборудованию

Для этой охоты требуется только основное снаряжение.Дневной рюкзак, 10-кратный бинокль, дальномер, удобные ботинки для ходьбы, дождевик, солнечные очки и цифровая камера — все необходимое.

Стоимость

Весенняя охота на индейку: 3 дня — с полным гидом — x2 Восточные дикие индейки — апрель — май = 1750 $

Включено

• Трансфер из аэропорта и обратно из международного аэропорта Пирсон в Торонто
• 13% государственных налогов с продаж (GST)
• Питание и проживание во время охоты
• Профессиональный гид 2 × 1 или 1 × 1 с опытным местным гидом
• Аренда ружья на время охоты и патроны
• Весь наземный транспорт во время охоты
• Основные мясные и трофейные заготовки для таксидермиста

Не включено

• Поездка в город назначения Торонто (если вы летите) или около Лондона, Онтарио (если едете за рулем)
• Любое питание или проживание до и после охоты
• Лицензирование небольших игр и нерезидентов Онтарио (прибл.CDN $ 160) Куплено по приезду
• Жетоны дикой индейки Онтарио (2 шт. Примерно по 50 канадских долларов за каждую) Покупаются по прибытии
• Чаевые гидам и персоналу
• Таксидермия и экспорт мяса / трофеев
• Частные предприятия или туризм
• покупок личного характера, алкогольных напитков, сувениров и др.

Дополнения

• Дополнительные дни охоты: 350 $ / день (по возможности)
• Количество дней наблюдателя без охоты: 200 долларов США в день

Город назначения

В конечном итоге охота происходит недалеко от Лондона, Онтарио.Приглашаем охотников подъехать к лоджу, но в противном случае их просят прибыть в международный аэропорт Пирсона в Торонто, Онтарио, где их встретят. Район охоты находится в 1,5-2 часах езды к юго-западу от Торонто.

Предложения для путешествий До международного аэропорта

Пирсона в Торонто легко добраться почти любым рейсом авиакомпаний Северной Америки, часто предлагающим прямые рейсы без пересадок. А Детройт или Ниагарский водопад — два ближайших пункта пересечения границы, если вы едете за рулем.

Автобусы до аэропорта

Трансфер от / до аэропорта между охотничьими угодьями доступен и уже включен в каждый пакет

Специальная информация

Паспорт необходим для всех международных поездок. Для некоторых направлений может потребоваться виза или вакцинация.

«Меня зовут Майкл, я недавно увлекся охотой. Я являюсь активным членом канадских вооруженных сил и активным хоккеистом, ищущим способ лучше насладиться трудностями на свежем воздухе вне моей карьеры.Дикие индейки в моей родной провинции казались хорошим местом для начала.

Я обратился к своему другу и активному охотнику, которого я знал, Адриану Скоку, который очень хорошо осведомлен о всех видах отличных возможностей охоты и рыбалки. Он упомянул, что прикрыл меня, когда дело дошло до диких индюков, и мы назначили трехдневную охоту на предстоящую весну. Мое время, проведенное в поле, было одновременно приятным и в высшей степени познавательным, и я быстро полюбил раннее утро в экипировщиках. По сути, эта охота была ускоренным курсом для начинающего охотника за индейкой.Адриан точно знал, куда идти, и вместе мы активно высаживали птиц, на которых я буду охотиться на следующее утро. Эта охота была такой захватывающей! Мы все сделали правильно. Уложив птиц на ночлег, мы дождались темноты, пробрались на свое место, чтобы провести утро, и соорудили импровизированную площадку для слепых, чтобы ее можно было расположить прямо под птицами на рассвете. Следующее утро началось сразу с того, что все вокруг нас пожирали, и через 20 минут до легального света у меня на земле был большой красивый индейка Тома! Это было великолепное, запоминающееся солнечное утро, и мы сделали несколько отличных фотографий, чтобы его увековечить.

Если вы новичок в охоте, или рассматриваете Wild Turkey, или любую другую дичь в этом отношении, я настоятельно рекомендую связаться с Адрианом Скоком. Он помогал от начала до конца, создавая воспоминания и благодарность за прекрасные прогулки на свежем воздухе, которые продлятся мне на всю жизнь. Большое спасибо! »

Майкл — Онтарио, Канада

---

«бла-пом sjdjashgdjhasdgjhsadg»

Ник, Онтарио

Call of the Wild ™ Общие обсуждения

TL; DR — мне это нравится.

Сначала я не был уверен в цене, которая составляла 1/4 от первоначальной цены игры за одну карту, но был приятно удивлен. Карта хорошо оптимизирована, выглядит великолепно, и, помимо плавающей травы по обочинам некоторых дорог, я обнаружил очень мало ошибок. Каждой хорошей охотничьей игре нужна снежная карта, они добавляют в игру столь необходимого ощущения и, на мой взгляд, являются одним из лучших способов запечатлеть природу, и эта игра наконец-то получила такой!

Сейчас обычно в охотничьих играх терпеть не могу миссии / истории.Я просто хочу свободно перемещаться и делать что-то самостоятельно, поэтому я проигнорировал миссии на двух других картах. Они просто не мое. Однако, нуждаясь в опыте и деньгах, я решил попробовать несколько сюжетных миссий этой карты. Это привело к тому, что я полностью закончил рассказ. [Предупреждение о спойлере — испытайте это сами!] От отслеживания «снежного человека» до ожидания снежной бури на маленькой деревянной заставе, до битвы с боссом бурого медведя-альбиноса — эта история была атмосферной и меня зацепило. Когда я добрался до последней миссии по уничтожению бурого медведя, я подумал: «О, отлично, еще одна битва с боссом в стиле Кабелы в охотничьей игре», но при входе в эту пещеру мое сердце сильно забилось, и эта миссия мне понравилась больше, чем Я думал, что буду.[Конец спойлера]

Сюжетные миссии на этой карте великолепны, и их нельзя пропускать, даже если, как и я, миссии в охотничьей игре не для вас. Кроме упомянутой мною плавающей травы, у меня очень мало жалоб. Из всех напуганных мною животных я только видел, как кабан застрял один раз, и он даже не застрял достаточно долго, чтобы я мог выстрелить, так что путь пока кажется приличным.

No related posts.