Дагестанские кузнецы: клинки, тайны и любовь
Фото: Марина Львова
Гаджи-Амузгинец
В Каспийске, кого ни спроси, покажут дом, где живет Гаджи-Амузгинец. Он — потомственный кузнец, заслуженный художник Дагестана. В прошлом его родовое село Амузги было крупным центром изготовления холодного оружия, известным и в Дагестане, и за его пределами. В 1940-х годах жителей переселили. Амузги постепенно превратилось в развалины, был утрачен и секрет изготовления клинков.
Гаджи стал кузнецом не сразу. Даже его отец не очень верил, что сын будет его преемником в этом деле. Долгие годы Гаджи работал фотографом. Один из первых в Дагестане начал снимать на цветную пленку и хорошо зарабатывал. Дефицит вынуждал Гаджи самостоятельно чинить фототехнику, изобретать хитрые приспособления и химические реактивы. Наверное, этот опыт и позволил Гаджи, решившему стать оружейником, после многолетних попыток воссоздать технологию получения высокоуглеродной стали, характерную для старых амузгинских мастеров.
Фото: Марина Львова
Кубачинцы называют Гаджи сказочником за рассказы о том, как однажды, работая в кузнице, он впал в мистический транс — и ему открылась тайна булатного клинка. Но творческие люди знают, что, если долго искать, Вселенная всегда посылает подсказку. Гаджи нашел то, что искал.
Однако все время повторяет: «Я еще не стал мастером».
Раньше его сын проводил много времени в кузнице, а сейчас заходит редко. Чаще сюда забегают внуки, под присмотром деда садятся за точильное колесо и, высунув язык от усердия, сосредоточенно смотрят, как под их руками бурлит вода и блестит сталь амузгинского клинка.
Фото: Марина Львова
Марат из Инчхе
В селе Инчхе на берегу Каспия стоит старая кузница. Влажный и соленый от близости моря воздух разъедает ждущие здесь своего часа клинки-заготовки. Они покрываются ржавчиной, добавляя работы мастеру Марату Ахмедову. Но ему не занимать терпения и упорства.
Фото: Марина Львова
Почти десять лет Марат изготавливает кавказское холодное оружие, а еще изучает его историю, разбираясь в классификации и техниках боя на ножах. Для рассказа о своем увлечении даже завел «Блог оружейника» на Youtube.
Кузнецом был один из прадедов Марата, а страсть к холодному оружию у него — с детства. Проблемы со спиной когда-то заставили Марата уйти со стройки. Легче ли махать молотом? Конечно нет. Но это дело — любимое.
У мастера свой почерк: его клинки строги, сдержанны и благородны. Марат шутливо называет свои работы поделками, хотя заказов у него — на несколько лет вперед. Друзья твердят: «Марат, трудяга, отдохни! Возьми отпуск. Кавказская война закончилась, заказчики подождут». Но у кузнеца свои планы: обустроить новую кузницу в Избербаше, расширить мастерскую и взять подмастерьев.
— Марат, ты хотел бы, чтобы твое дело продолжили сыновья?
— Конечно. Но настаивать не могу. Нельзя заставить любить.
Фото: Марина Львова
Камиль и его зульфикар
В горах, недалеко от легендарного аула оружейников Кубачи, в небольшом селе Ураги на высоте 1617 метров над уровнем моря живет самобытный кузнец Камиль Магомедов.
Фото: Марина Львова
Впервые он встал к наковальне больше 20 лет назад.
— Приспичило после школы, — посмеивается мастер. Кузнецом был его прапрадедушка. Отец, по профессии врач, тоже не чужд этому делу.
Последние шесть лет Камиль занимается оружием. Полтора года назад уволился из школы, где 12 лет преподавал историю и обществознание: не хватало времени.
Фото: Марина Львова
Три года назад он изготовил копию известной сабли, хранящейся в музее в селе Кубачи, — меч-зульфикар с раздвоенным острием. Кубачинцы считают, он принадлежал знаменитому иранскому полководцу Надир-шаху.
Работа шла три месяца. Камиль кропотливо повторил всю гравировку. Теперь его мечта и цель — полностью «собрать» зульфикар, с ножнами и резной рукоятью в виде головы дикой кошки.
Фото: Марина Львова
Четыре брата и кузница-музей
Каждая семья в Дагестане хранит память о предках по-разному. Четыре родных брата Бамматовы — Абдурахман, Закарья, Арсланбек и Саид — в память о деде и отце создали в селе Нижнее Казанище музей под открытым небом и назвали его «Кузня-меч».
Фото: Марина Львова
Фото: Марина Львова
Бамматовы были известными в Дагестане оружейниками и мастерами по работе с металлом. Этим делом в семье занимаются уже пять поколений. Сейчас вместо изготовления ободов для телег кузнечную мастерскую используют для ремонта ходовых частей большегрузных машин, а семейным делом стало производство мебели с национальным колоритом.
Фото: Марина Львова
У входа в кузницу висит цитата, укрытая от дождя пленкой: «Историческая память — главный источник здравомыслия».
Марина Львова
etokavkaz.ru
В Дагестане мастер-оружейник разгадал секрет легендарных кавказских клинков
Казалось, навсегда утерянный секрет уникальной прочности и красоты легендарных кавказских клинков сумел раскрыть один дагестанский мастер. Теперь ничего не стоит сделать оружие, и по виду и по качествам, точь-в-точь как у Наполеона или Александра I.
Удар, еще удар. Так кусок раскаленного железа в руках мастера превращается в кавказский клинок. На родине, в Дагестане он известен как Гаджи-амузгинец, а в Европе — как один из последних мастеров, владеющих секретом ковки амузгинской стали.
Двадцать лет назад Гаджи Курбанкадиев разгадал секрет стальных клинков, которые делали его предки. С тех пор древнее ремесло стало делом его жизни.
Гаджи Курбанкадиев, оружейник: «Если была бы возможность, я бы в кузнице все семь дней проводил. Я получаю здесь удовольствие».
В VI-VII веках дагестанское село Амузги было одним из центров изготовления холодного оружия. Все мужское население этого горного аула занималось производством клинков и кинжалов. Обладателями амузгинского оружия были такие исторические фигуры как Александр I, Наполеон и Тамерлан. Изделия кавказских оружейников находятся и в Британском музее.
Утратили свое ремесло жители села Амузги в 1944 году, после принудительного переселения на равнину. Оказавшись вдали от родных мест, многие умерли, а оставшиеся в живых забросили свое дело.
Сейчас Гаджи Курбанкадиев — единственный кузнец, возродивший производство амузгинского оружия. Соседи же, кроме всего прочего, считают его мудрым советчиком и просто хорошим человеком.
Гаджикерим Абдулкеримов: «В любое время дня и ночи даже маленький малейший вопрос Гаджи решает быстро».
Потомственный кузнец, он много лет работал фотографом, долгое время прожил в Средней Азии. Однажды, прочитав в журнале статью о том, что дело амузгинских мастеров утрачено, решил доказать себе и окружающим, что ремесло предков не забыто.
Гаджи Курбанкадиев, оружейник: «Ты представь, кроме фотоаппарата человек ничего в руках не держал, и развернулся на 180 градусов. Было огромное желание, пришел и начал работать».
Было знание и стремление, но не было навыков, признается мастер. Три года он просто делал и ломал клинки до тех пор, пока не добился того качества, какое было у оружия его предков.
Кусок обычного стального троса — заготовка, из которой мастер делает свои знаменитые изделия. Уже через несколько недель из него получится булатный амузгинский клинок. Но перед этим предстоит еще кропотливая работа: ковка горячая, холодная, шлифовка и многое другое.
Всему этому Гаджи постепенно учит и своего 10-летнего сына Курбанкади. По не писаному закону амузгинцев, кузнец может передавать секреты мастерства только своим родственникам. Юный подмастерье схватывает все на лету.
Кубранкади Курбанкадиев, сын оружейника: «Раз папа умеет делать, я тоже смогу. Для меня это не тяжело».
К 15 годам Курбанкади сможет сделать свой первый клинок, говорит мастер, если, конечно, решит продолжить дело отца. Гаджи отдал сына в спортивную секцию, чтобы он сам мог выбрать свой путь в жизни, закалять удар или сталь. Но в тайне он все же надеется, что сын не даст огню в кузнице погаснуть.
www.1tv.ru
И тогда в кузницы Харбука вошли женщины…
Ещё народные промыслы, в т.ч. КавказЖелезные леди Дагестана
Ценности и традиции Кавказа / Редкий специалист
В горном селе Харбук жены погибших на войне мужчин взялись за молот не от хорошей жизни — нужно было спасаться от голода. ©
Ещё профессии здесь и здесь и ещё кузнечное
___
С тех пор женщинами-кузнецами здесь никого не удивишь.
Возможно, где-то женщина-кузнец — это редкость, но не в горном дагестанском селении Харбук. Здесь женщины владеют всеми премудростями литья и ковки не хуже, чем мужчины. Ведь когда-то именно они не допустили, чтобы харбукцы забыли традиционное для села ремесло.
Рукият: коса и плуг
Тридцать пять лет почти каждый день жительницы Харбука Рукият Ильясовой начинается ранним утром со стука молота о наковальню. После нескольких часов орудования железом руки становятся ватными, пот льется ручьем. Но это еще полдела — в ковке важно правильно рассчитать направление и силу удара. Все это требует огромного опыта и концентрации внимания. Не меньше сил уходит на закалку готового изделия.
2. Рукият Ильясова
Рукият — потомственный кузнец. И нишу выбрала не из легких. Она делает косы, кувалды, топоры, подковы, предметы быта — в том числе инструменты для мастеров-кузнецов. Односельчане не удивляются: ее физическим данным позавидует любой мужчина.
С 10 лет Рукият вместе с девятью братьями и сестрами помогала родителям в кузнице. Мать и отец, потомственные мастера Зухра и Шапи, посвятили этому ремеслу всю жизнь. Сейчас в мастерскую Рукият и ее мужа Абдула за хозяйственными инструментами и клинками идут со всех окрестных сел и других районов: все знают, как успешно экспериментирует чета, изготавливая самую разную сталь от дамасска до булата.
— Для неопытного человека это нелегкий труд, но я настолько привыкла, что уже не вижу сложностей, — объясняет женщина. — Конечно, время возьмет свое, и скоро я и муж, наверное, не сможем работать в кузнице. Но у нас растут шестеро внуков. Они уже заглядывают постучать молотком. Кто знает, как жизнь сложится, а кузнечное дело хотя и тяжелое, но, если работаешь с душой, очень благодарное. Без куска хлеба точно не останешься.
Харбук — село железных людей
Путь от столицы Дагестана до Харбука — это почти четыре часа петляния по дорогам, чем выше в горы — тем более заснеженным. Село расположилось на высоте больше 1300 метров над уровнем моря, в 10 километрах по прямой от знаменитого аула златокузнецов — Кубачи. Харбукские мастера по металлообработке известны не так широко, как их соседи, но селянам есть чем похвастаться.
3.
Харбук — один из крупнейших центров металлического производства на Кавказе.
— Предки харбукцев одними из первых в Дагестане освоили железоделательное производство. Об этом свидетельствуют многие археологические находки, в частности железные шлаки, которые относятся к I тысячелетию до н.э., найденные на месте бывшего поселения харбукцев в Акушинском районе (речь о месте Карбачи-дирка недалеко от села Муги, откуда предки харбукцев бежали в конце XIV века из-за нашествия войск Тамерлана. — Ред.), — рассказывает Хизри Юсупов, научный сотрудник института языка и литературы Дагестанского научного центра РАН, много лет занимающийся изучением истории ремесла родного аула.
4.
В последующие века харбукцы совершенствовали навыки и способы обработки металла — и достигли уровня мастерства, прославившего их далеко за пределами Дагестана. Причем визитной карточкой мастеров стало огнестрельное оружие из металла. Все однозарядные пистолеты в горах Дагестана даже стали называть «харбукскими». В коллекциях музеев хранятся кремневые ружья и пистолеты, чей возраст определяют с XVIII века до начала XX века.
— В селе, как в огромной кузне под открытым небом, трудились сотни мастеров, у каждого из которых были свои направления кузнечного дела, уникальные способы ковки стали, изготовления различных видов холодного и огнестрельного оружия, — продолжает Юсупов.
5.
Производство огнестрельного оружия пошло на спад в 1930-х. А потом началась война, и под угрозу исчезновения попало все металлическое производство.
— В это время очень много мужчин из Харбука ушли на фронт, откуда большинство и не вернулись. Тяжелое время диктует свои правила, и женщины села, в том числе моя бабушка, оставшись без кормильцев, начали осваивать непривычное для них ремесло, — рассказывает Юсупов. — Благодаря этому им удавалось выжить как в военное время, так и в период послевоенного голода. А еще многие семьи смогли сохранить преемственность традиций кузнечного дела.
6.
Пережив тяжелые времена, женщины не покинули кузницы — они остались в них трудиться наравне с братьями и мужьями.
7.
Джавгар: кинжалы и японские мечи
Ее дом в селе знает каждый — за хорошим кинжалом или саблей местные жители рекомендуют идти к мастерице Джавгар. За больше чем 40 лет в профессии женщина научилась делать холодное оружие на любой вкус: от традиционного дагестанского кинжала до японского меча — катаны.
8. Джавгар Магомедкадиева
— В детстве, когда дедушка или отец трудились в кузне, меня, семилетнюю, вместе со сверстниками забирали в мастерскую, мы должны были надувать меха, — рассказывает Джавгар Магомедкадиева. — Нам же любопытно было! Ну и нет-нет лезли под руку, подсматривали, как работают старшие. Чуть повзрослев, я уже попыталась делать что-нибудь сама. Сначала из алюминия, а потом из латуни — всякие женские украшения. Ну, а в старших классах начала потихоньку пробовать работать со сталью и железом.
Первый булатный клинок Джавгар сделала в 15 лет и продолжила дальше — но не думала, что хобби будет профессией всей ее жизни.
— Я вообще мечтала врачом стать, — говорит мастерица. — Но почти сразу после школы вышла замуж, один за другим родились трое детей, и уже не до мечтаний стало — надо было семью поднимать. Муж мой тогда еще учился в мединституте. Вот я и решила зарабатывать тем, что умею.
9.
Сначала Джавгар продавала женские украшения — медные и алюминиевые кольца, браслеты, а потом взялась за кинжалы. Дети повзрослели и начали помогать. Так она привыкла работать в кузнице. С годами появилось свое расписание — отдельные часы для ведения хозяйства и всего остального. Но главное — профессия.
— Пока стучу молотом по наковальне, голова отдыхает и все нервное отступает, — говорит мастерица.
Клинки она изготавливает по старой технологии, перенятой от старших. В среднем на одно изделие уходит неделя. Сначала вместе с мужем она кует сталь в кузнице. Затем полученный клинок шлифует в точильне — семь-восемь часов. Последняя стадия — ювелирная обработка.
За много лет Джавгар выработала свой стиль — любители легко узнают ее работы. Визитная карточка мастерицы — булатная сталь. Свои кинжалы, сабли и ножи гравирует сама — украшает филигранью, узорами из черни и позолоты.
10.
Изделия заказывают и местные, и любители холодного оружия со всего мира. Едут не только за дагестанскими кинжалами, у Джавгар хорошо выходят и японские мечи-катаны.
— Впервые я сделала такой в 1987 году — тогда в Махачкалу из Ленинграда приехали люди, ищущие мастеров-оружейников. Узнали обо мне и сделали заказ. Я и не знала, что это за меч такой, но они мне все объяснили, нарисовали. В итоге они остались довольны.
С тех пор у Джавгар часто заказывают катаны. Один, например, недавно отправился в Сирию к коллекционеру холодного оружия.
Металл по наследству
Ничего особенного ни Джавгар, ни Рукият в своей профессии не видят — «делаем и делаем». Их дети и внуки тоже хорошо знакомы с металлом.
У двоих сыновей Джавгар свой цех в Махачкале — они успешно выполняют заказы на ковку. Не собирается пока бросать молот и наковальню и сама мастерица.
— Мне 55, и хотя в кузне я работаю уже не одна — муж помогает, я устаю и нередко думаю, что пора бы оставить это все, но не могу, — говорит она.
11. Кинжалы и шашки Джавгар Магомедкадиевой
А в свободное время учит желающих детей своему ремеслу. Вместе с мужем Рабаданом до недавнего времени Джавгар передавала мастерство харбукским детям — 10 лет они учили 45 школьников с 1 по 11 класс ковке и основам художественной обработки металла. Несколько лет назад бюджет школы оптимизировали, кружок закрыли, а Джавгар и ее мужа сократили. Объяснять, в чем дело, говорит женщина, никто не стал.
— Мы успели подготовить только один выпуск. Но до сих пор иногда приходят дети и просят научить их работать с металлом.
Джавгар не отказывает.
— Сегодня мало кто из харбукцев хочет заниматься этим тяжелым трудом, — говорит она. — Надо ведь как-то поддерживать древнее ремесло нашего аула.
Текст: Диана Давудова, фото: Магомед Гаджидадаев
«Это Кавказ», 12 марта 2018
yarodom.livejournal.com
Железные леди Дагестана — Это Кавказ
Возможно, где-то женщина-кузнец — это редкость, но не в горном дагестанском селении Харбук. Здесь женщины владеют всеми премудростями литья и ковки не хуже, чем мужчины. Ведь когда-то именно они не допустили, чтобы харбукцы забыли традиционное для села ремесло.
Рукият: коса и плуг
Фото: Магомед Гаджидадаев
Рукият Ильясова
Тридцать пять лет почти каждый день жительницы Харбука Рукият Ильясовой начинается ранним утром со стука молота о наковальню. После нескольких часов орудования железом руки становятся ватными, пот льется ручьем. Но это еще полдела — в ковке важно правильно рассчитать направление и силу удара. Все это требует огромного опыта и концентрации внимания. Не меньше сил уходит на закалку готового изделия.
Рукият — потомственный кузнец. И нишу выбрала не из легких. Она делает косы, кувалды, топоры, подковы, предметы быта — в том числе инструменты для мастеров-кузнецов. Односельчане не удивляются: ее физическим данным позавидует любой мужчина.
С 10 лет Рукият вместе с девятью братьями и сестрами помогала родителям в кузнице. Мать и отец, потомственные мастера Зухра и Шапи, посвятили этому ремеслу всю жизнь. Сейчас в мастерскую Рукият и ее мужа Абдула за хозяйственными инструментами и клинками идут со всех окрестных сел и других районов: все знают, как успешно экспериментирует чета, изготавливая самую разную сталь от дамасска до булата.
— Для неопытного человека это нелегкий труд, но я настолько привыкла, что уже не вижу сложностей, — объясняет женщина. — Конечно, время возьмет свое, и скоро я и муж, наверное, не сможем работать в кузнице. Но у нас растут шестеро внуков. Они уже заглядывают постучать молотком. Кто знает, как жизнь сложится, а кузнечное дело хотя и тяжелое, но, если работаешь с душой, очень благодарное. Без куска хлеба точно не останешься.
Харбук — село железных людей
Путь от столицы Дагестана до Харбука — это почти четыре часа петляния по дорогам, чем выше в горы — тем более заснеженным. Село расположилось на высоте больше 1300 метров над уровнем моря, в 10 километрах по прямой от знаменитого аула златокузнецов — Кубачи. Харбукские мастера по металлообработке известны не так широко, как их соседи, но селянам есть чем похвастаться.
Фото: Магомед Гаджидадаев
Фото: Магомед Гаджидадаев
Харбук — один из крупнейших центров металлического производства на Кавказе.
— Предки харбукцев одними из первых в Дагестане освоили железоделательное производство. Об этом свидетельствуют многие археологические находки, в частности железные шлаки, которые относятся к I тысячелетию до н.э., найденные на месте бывшего поселения харбукцев в Акушинском районе (речь о месте Карбачи-дирка недалеко от села Муги, откуда предки харбукцев бежали в конце XIV века из-за нашествия войск Тамерлана. — Ред.), — рассказывает Хизри Юсупов, научный сотрудник института языка и литературы Дагестанского научного центра РАН, много лет занимающийся изучением истории ремесла родного аула.
В последующие века харбукцы совершенствовали навыки и способы обработки металла — и достигли уровня мастерства, прославившего их далеко за пределами Дагестана. Причем визитной карточкой мастеров стало огнестрельное оружие из металла. Все однозарядные пистолеты в горах Дагестана даже стали называть «харбукскими». В коллекциях музеев хранятся кремневые ружья и пистолеты, чей возраст определяют с XVIII века до начала XX века.
— В селе, как в огромной кузне под открытым небом, трудились сотни мастеров, у каждого из которых были свои направления кузнечного дела, уникальные способы ковки стали, изготовления различных видов холодного и огнестрельного оружия, — продолжает Юсупов.
Производство огнестрельного оружия пошло на спад в 1930-х. А потом началась война, и под угрозу исчезновения попало все металлическое производство.
— В это время очень много мужчин из Харбука ушли на фронт, откуда большинство и не вернулись. Тяжелое время диктует свои правила, и женщины села, в том числе моя бабушка, оставшись без кормильцев, начали осваивать непривычное для них ремесло, — рассказывает Юсупов. — Благодаря этому им удавалось выжить как в военное время, так и в период послевоенного голода. А еще многие семьи смогли сохранить преемственность традиций кузнечного дела.
Фото: Магомед Гаджидадаев
Фото: Магомед Гаджидадаев
Фото: Магомед Гаджидадаев
Пережив тяжелые времена, женщины не покинули кузницы — они остались в них трудиться наравне с братьями и мужьями.
Джавгар: кинжалы и японские мечи
Ее дом в селе знает каждый — за хорошим кинжалом или саблей местные жители рекомендуют идти к мастерице Джавгар. За больше чем 40 лет в профессии женщина научилась делать холодное оружие на любой вкус: от традиционного дагестанского кинжала до японского меча — катаны.
Фото: Магомед Гаджидадаев
Джавгар Магомедкадиева
— В детстве, когда дедушка или отец трудились в кузне, меня, семилетнюю, вместе со сверстниками забирали в мастерскую, мы должны были надувать меха, — рассказывает Джавгар Магомедкадиева. — Нам же любопытно было! Ну и нет-нет лезли под руку, подсматривали, как работают старшие. Чуть повзрослев, я уже попыталась делать что-нибудь сама. Сначала из алюминия, а потом из латуни — всякие женские украшения. Ну, а в старших классах начала потихоньку пробовать работать со сталью и железом.
Первый булатный клинок Джавгар сделала в 15 лет и продолжила дальше — но не думала, что хобби будет профессией всей ее жизни.
— Я вообще мечтала врачом стать, — говорит мастерица. — Но почти сразу после школы вышла замуж, один за другим родились трое детей, и уже не до мечтаний стало — надо было семью поднимать. Муж мой тогда еще учился в мединституте. Вот я и решила зарабатывать тем, что умею.
Сначала Джавгар продавала женские украшения — медные и алюминиевые кольца, браслеты, а потом взялась за кинжалы. Дети повзрослели и начали помогать. Так она привыкла работать в кузнице. С годами появилось свое расписание — отдельные часы для ведения хозяйства и всего остального. Но главное — профессия.
— Пока стучу молотом по наковальне, голова отдыхает и все нервное отступает, — говорит мастерица.
Клинки она изготавливает по старой технологии, перенятой от старших. В среднем на одно изделие уходит неделя. Сначала вместе с мужем она кует сталь в кузнице. Затем полученный клинок шлифует в точильне — семь-восемь часов. Последняя стадия — ювелирная обработка.
За много лет Джавгар выработала свой стиль — любители легко узнают ее работы. Визитная карточка мастерицы — булатная сталь. Свои кинжалы, сабли и ножи гравирует сама — украшает филигранью, узорами из черни и позолоты.
Фото: Магомед Гаджидадаев
Фото: Магомед Гаджидадаев
Изделия заказывают и местные, и любители холодного оружия со всего мира. Едут не только за дагестанскими кинжалами, у Джавгар хорошо выходят и японские мечи-катаны.
— Впервые я сделала такой в 1987 году — тогда в Махачкалу из Ленинграда приехали люди, ищущие мастеров-оружейников. Узнали обо мне и сделали заказ. Я и не знала, что это за меч такой, но они мне все объяснили, нарисовали. В итоге они остались довольны.
С тех пор у Джавгар часто заказывают катаны. Один, например, недавно отправился в Сирию к коллекционеру холодного оружия.
Металл по наследству
Ничего особенного ни Джавгар, ни Рукият в своей профессии не видят — «делаем и делаем». Их дети и внуки тоже хорошо знакомы с металлом.
У двоих сыновей Джавгар свой цех в Махачкале — они успешно выполняют заказы на ковку. Не собирается пока бросать молот и наковальню и сама мастерица.
— Мне 55, и хотя в кузне я работаю уже не одна — муж помогает, я устаю и нередко думаю, что пора бы оставить это все, но не могу, — говорит она.
Фото: Магомед Гаджидадаев
Кинжалы и шашки Джавгар Магомедкадиевой
А в свободное время учит желающих детей своему ремеслу. Вместе с мужем Рабаданом до недавнего времени Джавгар передавала мастерство харбукским детям — 10 лет они учили 45 школьников с 1 по 11 класс ковке и основам художественной обработки металла. Несколько лет назад бюджет школы оптимизировали, кружок закрыли, а Джавгар и ее мужа сократили. Объяснять, в чем дело, говорит женщина, никто не стал.
— Мы успели подготовить только один выпуск. Но до сих пор иногда приходят дети и просят научить их работать с металлом.
Джавгар не отказывает.
— Сегодня мало кто из харбукцев хочет заниматься этим тяжелым трудом, — говорит она. — Надо ведь как-то поддерживать древнее ремесло нашего аула.
Диана Давудова
etokavkaz.ru
клинки, тайны и любовь » Журнал «Дагестан»
Искусство старых оружейников и мастеров обработки металла из Дагестана всегда ценилось особенно. Народный промысел сохранился — до сих пор здесь работают удивительные умельцы
Гаджи-Амузгинец
В Каспийске, кого ни спроси, покажут дом, где живет Гаджи-Амузгинец. Он — потомственный кузнец, заслуженный художник Дагестана. В прошлом его родовое село Амузги было крупным центром изготовления холодного оружия, известным и в Дагестане, и за его пределами. В 1940-х годах жителей переселили. Амузги постепенно превратилось в развалины, был утрачен и секрет изготовления клинков. Гаджи стал кузнецом не сразу. Даже его отец не очень верил, что сын будет его преемником в этом деле. Долгие годы Гаджи работал фотографом. Один из первых в Дагестане начал снимать на цветную пленку и хорошо зарабатывал. Дефицит вынуждал Гаджи самостоятельно чинить фототехнику, изобретать хитрые приспособления и химические реактивы. Наверное, этот опыт и позволил Гаджи, решившему стать оружейником, после многолетних попыток воссоздать технологию получения высокоуглеродной стали, характерную для старых амузгинских мастеров.
Кубачинцы называют Гаджи сказочником за рассказы о том, как однажды, работая в кузнице, он впал в мистический транс — и ему открылась тайна булатного клинка. Но творческие люди знают, что, если долго искать, Вселенная всегда посылает подсказку. Гаджи нашел то, что искал. Однако все время повторяет: «Я еще не стал мастером». Раньше его сын проводил много времени в кузнице, а сейчас заходит редко. Чаще сюда забегают внуки, под присмотром деда садятся за точильное колесо и, высунув язык от усердия, сосредоточенно смотрят, как под их руками бурлит вода и блестит сталь амузгинского клинка.
Марат из Инчхе
В селе Инчхе на берегу Каспия стоит старая кузница. Влажный и соленый от близости моря воздух разъедает ждущие здесь своего часа клинки-заготовки. Они покрываются ржавчиной, добавляя работы мастеру Марату Ахмедову. Но ему не занимать терпения и упорства. Почти десять лет Марат изготавливает кавказское холодное оружие, а еще изучает его историю, разбираясь в классификации и техниках боя на ножах. Для рассказа о своем увлечении даже завел «Блог оружейника» на Youtube. Кузнецом был один из прадедов Марата, а страсть к холодному оружию у него — с детства. Проблемы со спиной когда-то заставили Марата уйти со стройки. Легче ли махать молотом? Конечно нет. Но это дело — любимое. У мастера свой почерк: его клинки строги, сдержанны и благородны. Марат шутливо называет свои работы поделками, хотя заказов у него — на несколько лет вперед. Друзья твердят: «Марат, трудяга, отдохни! Возьми отпуск. Кавказская война закончилась, заказчики подождут». Но у кузнеца свои планы: обустроить новую кузницу в Избербаше, расширить мастерскую и взять подмастерьев.
— Марат, ты хотел бы, чтобы твое дело продолжили сыновья? — Конечно. Но настаивать не могу. Нельзя заставить любить.
Камиль и его зульфикар
В горах, недалеко от легендарного аула оружейников Кубачи, в небольшом селе Ураги на высоте 1617 метров над уровнем моря живет самобытный кузнец Камиль Магомедов.
Впервые он встал к наковальне больше 20 лет назад. — Приспичило после школы, — посмеивается мастер. Кузнецом был его прапрадедушка. Отец, по профессии врач, тоже не чужд этому делу. Последние шесть лет Камиль занимается оружием. Полтора года назад уволился из школы, где 12 лет преподавал историю и обществознание: не хватало времени. — Чем отличаются мои изделия? Каждый кузнец свои работы будет хвалить. Если скажу: качеством, вы минут пять будете смеяться надо мной, скажу лучше: дагестанским воздухом, — смеется оружейник. Три года назад он изготовил копию известной сабли, хранящейся в музее в селе Кубачи, — меч-зульфикар с раздвоенным острием. Кубачинцы считают, он принадлежал знаменитому иранскому полководцу Надир-шаху. Работа шла три месяца. Камиль кропотливо повторил всю гравировку. Теперь его мечта и цель — полностью «собрать» зульфикар, с ножнами и резной рукоятью в виде головы дикой кошки.
Четыре брата и кузница-музей
Каждая семья в Дагестане хранит память о предках по-разному. Четыре родных брата Бамматовы — Абдурахман, Закарья, Арсланбек и Саид — в память о деде и отце создали в селе Нижнее Казанище музей под открытым небом и назвали его «Кузня-меч».
Старая кузница, которой больше 150 лет, сохранила прежний вид и находится в рабочем состоянии. Внутри — старые инструменты и металлические изделия, печь и желоб для закаливания металла в воде, вырубленный из цельного куска камня. В кузницу приходят на экскурсии школьники и редкие туристы.
Бамматовы были известными в Дагестане оружейниками и мастерами по работе с металлом. Этим делом в семье занимаются уже пять поколений. Сейчас вместо изготовления ободов для телег кузнечную мастерскую используют для ремонта ходовых частей большегрузных машин, а семейным делом стало производство мебели с национальным колоритом У входа в кузницу висит цитата, укрытая от дождя пленкой: «Историческая память — главный источник здравомыслия».
Автор: Марина Львова
Фото: Марина Львова
Источник: Это Кавказ
dagjournal.ru
Оружейные мастера Дагестана
Когда-то Дагестан был фактически центром по производству оружия. В былые времена горную республику называли «кузницей оружия» Кавказа. Теперь всё сильно изменилось, мастера ещё не перевелись, но оружейное ремесло на грани вымирания.
Я прибыл в Махачкалу на день позже основной съемочной группы, и не смог детально ознакомиться с работами оружейного мастера, у которого по плану была ночевка. Мы заехали за киношниками рано утром, и я за 10 минут бегло пробежался по мастерской и сделал несколько фотографий. Потом, в разных сёлах я встречал несколько человек, которые так или иначе связанны с оружейным делом и что-то снимал. Получился конечно некий микс, но всё равно, довольно интересный, достойный более глубокой и детальной проработки. В следующий раз.
Перед тем как делать очередной меч или саблю, сперва рисуются эскизы, прорабатывается форма и узоры, вплоть до миллиметра. Только потом начинается работа с металлом:
Стена с образцами разного оружия в мастерской:
У отца несколько сыновей. С детства они перенимают мастерство, как говорят от деда к отцу, от отца к сыну. Но тенденция сегодня такова, что дети всё чаще смотрят в телевизор или Айфон и прелести сидения за станком уже мало кого привлекают. Денег то мастера не так много зарабатывают:
Кинжал:
В одном ауле нам продемонстрировали настоящий меч-кладенец. Фрагмент этого меча, украшенный перегородчатой эмалью на заглавной фотке поста:
Трость с «секретом»:
Вот такой «секрет» — мало не покажется:
Украшение ножен узором. Адски кропотливая и трудоёмкая работа:
Что бы было наглядно видно, сфоткал крупно одну деревянную вазу которую так же узором из проволоки украшают. Тут видно, что весь узор — это вбитая в дерево тонкая проволока:
А вот ещё один мастер, делает пистолеты и ружья. На фото, он паяет ручку к пистолету:
Вот такой прикольный получится у него потом пистолет. Очень красивая вещь:
Я сперва думал что это бутафория, но нет. В нём рабочий механизм, и есть кремний, от которого высекается искра:
Тут хранится порох:
И ещё один экспонат — ружьё!
Будучи в Дагестане, мы заглянули проездом в город Кизляр. На полчаса нас пустили посмотреть производство ножей в современные цеха. Вот так работает современный завод, практически без ручного труда, штамповки. Правда, у Кизляра есть отдельные модели, штучные, или как говорят, дизайнерские, к которым приложено немало человеческих усилий и таланта. Но это опять же, штучный товар. Как ни крути…
Машина по заданной программе вышивает крестиком ) Пескоструйка режет 5 мм сталь как ножницы бумагу, впечатляет:
Стопки заготовок из которых потом сделают кучу ножей. Каламбур получился )
Люди работают за станками, не то что их коллеги в своих мастерских:
Вот в этом цеху нам встретился настоящий кузнец. Его изделия ценятся в несколько раз дороже:
А я стоял рядом в маечке без рукавов…
Теперь и женщина участвует в такого вида работе. Орнаменты на лезвиях:
На готовых ножах, пишут лазером название изделия, логотип и может быть какой то рисунок, что заложено программой:
topwar.ru
Искусство оружейников Дагестана — kaBBkaz — ЖЖ
Изготовление оружия издавна было одним из важнейших промыслов народов Кавказа. Храбрые воины, кавказские горцы не расставались со своим оружием, высоко ценили его и не жалели средств на его украшение. Оружие являлось необходимой частью их национального костюма. Особая роль, которую художественное оружие играло в жизни кавказских народов, создавала ему высшую престижность и выдвигала зачастую на первое место в ряде других прикладных искусств.
Особенно ценилось по всему Кавказу тонкое искусство оружейников Дагестана. Изготовление и бытование оружия тесно связано с историей и военным бытом этого края. Раннего оружия сохранилось, к сожалению, немного. Основная масса дошедшего до нас оружия — ружья и пистолеты, шашки и кинжалы — относится ко второй половине 18 — 20 в. Более всего мы встречаем холодное оружие, главным образом кинжалы конца 19 — начала 20в. Сохранялось оружие плохо — им продолжали пользоваться несколько поколений, оно изнашивалось, ломалось, из-за недостатка сырья нередко переделывалось в новое изделие.
Наиболее традиционным холодным кавказским оружием является кинжал. Кинжал использовался и как оружие, и как предмет домашнего обихода, для различных хозяйственных нужд — рубки хвороста, при забое скота и т.д. Свадьба, рождение сына, различные сезонные праздники — наступление весны, день вывода плуга — непременно сопровождались соревнованиями в джигитовке, беге, стрельбе. Был обычай во время танцев стрелять в пол возле своей партнерши, танцевать, взяв в зубы обнаженный клинок и т.п.
В Дагестане кинжал носился постоянно, начиная с подросткового возраста, поэтому во второй половине 19 в. кинжалов производилось гораздо больше, чем остальных видов холодного оружия (сабель, шашек). «Талия перетянута кожаным поясом с металлическими украшениями, а у людей богатых и зажиточных с серебряным прибором. Спереди на поясе висит кинжал, у богатого оправленный в серебро, а у бедного без всякой оправы. Кинжал не снимался никогда, даже дома, сняв черкеску, горец опоясывает себя поясом с кинжалом поверх бешмета. Собираясь в путь, горец затыкает сзади за пояс пистолет, и набрасывает за плечо винтовку, завернутую в чехол. Каждый оборванный горец, сложив руки на крест или взявшись за рукоять кинжала, или опершись на ружье, стоял так гордо, будто был властелином вселенной. Движения горца быстры и ловки, походка решительная и твердая, во всем видны гордость и сознание собственного достоинства» .
Сведения о развитии оружейного дела в Дагестане мы находим в источниках разного рода: в сообщениях русских ученых, путешественников, офицеров, посещавших Дагестан в 18-19в.в., во время Кавказской войны и после окончательного присоединения Дагестана к России.
Дагестан называли «кузницей оружия» Кавказа. Оружие изготавливали во многих селениях Дагестана. Одни из них специализировались на производстве холодного оружия, другие — огнестрельного, в некоторых было развито и то, и другое, а также ремесла, связанные с украшением оружия. В некоторых селениях производство оружия удовлетворяло запросы только местного населения, в других же оно было развито настолько, что эти селения превратились в крупные центры, поставлявшие оружие не только Дагестану, но и другим районам Кавказа. Мастера из многих селений уходили на заработки в разные города Кавказа и Закавказья, где оказывали большое влияние на местных мастеров.
Дагестанское оружие имеет ряд только ему свойственных конструктивных черт. Дагестанский клинок прямой, двулезвийный, его поверхность разделена долами (продольными канавками) для облегчения веса, количество которых колебалось от одного до четырех. Долы не только уменьшали вес клинка, увеличивали его прочность, но и придавали ему декоративность. Для дагестанских кинжалов характерны длинные клинки — до 45-55 см. Многие клинки имеют надписи, содержащие имена мастеров, владельцев, дату изготовления, клейма, иногда какие-нибудь изречения.
По конструкции основных деталей дагестанская сабля сходна с иранской. На дагестанских саблях нередко встречаются и настоящие иранские клинки, которые высоко ценились и почти не подвергались переделкам. Клинки иранского типа производили в селении Амузги, тесно связанного производственным процессом с соседним Кубачи. Изготовление клинков издавна являлось основным занятием жителей Амузги: «Мы никогда ничем иным не занимались, ни торговлей, ни земледелием. Мы всегда делали только клинки кинжалов и шашек, оттого и достигли таких результатов», — говорят амузгинские старики. В 80-х гг.19 в. в Амузги насчитывалось 250 дворов, и все жители участвовали в производстве. В 19в. амузгинцы выделывали оружие целиком, хотя внутри мастерской существовало разделение труда. Впоследствии амузгинцы утратили свою самостоятельность, они выделывали только клинки, которые скупали, монтировали и сбывали кубачинцы., «единственные их купцы и заказчики».
Клинок должен был пройти 13 стадий обработки из предварительно подготовленных железной болванки и узкой стальной пластины. Полученный клинок амузгинские мастера называют «дамасским», на его поверхности хорошо видны следы сковавшегося металла в виде зигзагообразных прожилок.
В производстве огнестрельного оружия участвовало с.Харбук, также находившееся в нескольких км от Кубачи. В Харбуке делали стволы для кремневых пистолетов и ружей. Металлообрабатывающий промысел возник здесь в середине 18 в., когда в окрестностях Харбука нашли месторождение железной руды.
Амузги и Харбук в процессе производства оружия были тесно связаны с селением Кубачи, игравшем большую роль в изготовлении и украшении холодного оружия. Старое название Кубачи Зирехгеран, что в переводе с персидского означает «кольчугоделатели». Еще арабский автор 10в. Масуди сообщал, что «многие из жителей этой страны мастера кольчуг, стремян, удил, мечей и других железных вещей». Все русские авторы 18-19вв. в перечне кубачинских изделий непременно называли сабли, иногда ножи и кинжалы, отмечая их высокое качество.
Техническими приемами, применявшимися кубачинскими мастерами, были: золотая, серебряная и медная насечка по стали, железу, кости, глубокая гравировка с чернью по серебру, позолота и в начале 20в. — эмаль. Преобладающей техникой до начала 20 в. являлась насечка, которой украшались стальные шлемы, налокотники, стволы и замки ружей и пистолетов, клинки сабель и шашек. Обычно орнамент на стволах и клинках перемежался с арабскими и персидскими изречениями и стихами, исполненными также золотой насечкой. Широко применялось украшение серебром — серебряные с чернью накладки присутствуют на шлемах и наручах, ружьях и пистолетах, а также при отделке рукоятей и ножен холодного оружия.
Рукояти делались из разных материалов — кости, рога, железа, серебра. Металлические рукояти представляют собой футляр, роговые и костяные делались цельными или составными.
Ножны изготовлялись двух типов. Наиболее распространенными были ножны, сделанные из двух деревянных дощечек, обтянутых черной кожей, справа шагреневой, слева — простой. Прибор ножен — устье и наконечник производился из железа или серебра, железный прибор орнаментировали золотой или серебряной насечкой, серебряный — гравировкой и чернью.
Другой тип ножен представляет собой железный или серебряный футляр со впаянной в него обоймицей. Вся поверхность ножен украшалась насечкой или гравировкой.
Огнестрельное оружие распространилось на Кавказе в 16-17 вв. Ружья этого времени фитильные. Оружие 18 в. называется «огненным», оно имело искровой кремневой замок. Тип кавказского ружья второй половины 18-19 вв. в общих чертах одинаков для всех областей Кавказа. Ему свойственны следующие черты: длинные, круглые или граненые, главным образом, нарезные, стволы, украшенные у казны и дула золотой, реже серебряной насечкой. Замки принадлежат к средиземноморскому типу кремневого замка. Замки обычно украшались золотой насечкой, растительным орнаментом. Серебряные накладки и обоймицы украшались гравировкой и чернью, растительным, иногда с геометрическими элементами, орнаментом.
Огнестрельное и холодное оружие изготавливалось и в кумыкском с. Верхнее Казанище. Продукцию казанищенских мастеров скупали перекупщики и развозили по всему Дагестану. Иметь казанищенский кинжал считалось престижным. Особенно славились своим искусством семьи Темирукаевых и Базалаевых. Слава Базалаевых вышла за пределы Дагестана. Основатель рода был выходец из аварского селения Согратль. Столь же знаменитым был его внук.
Производство клинков сохранилось в Верхнем Казанище и в начале 20 в. Однако железо, как и сталь, уже не плавили сами, как раньше, а покупали в Темир-Хан-Шуре у русских купцов.
Дагестанский орнамент стилизованный растительный, с множеством листьев, бутонов, цветочных головок. Выделяются три его этнотерриториальные разновидности: кубачинский, лакский и аварский. Кубачинский декор отличается высокой техникой исполнения, разнообразием приемов и сложной, тонко разработанной орнаментацией. Различается несколько основных орнаментальных композиций.
Первая композиция «тутта», т.е. ветка или дерево. Это симметричное, обычно вертикальное построение, ось которого делит украшаемую поверхность на две равные половины. Тутта считается наиболее сложным типом орнамента.
Вторая композиция называется «мархарай», что переводится «заросль». В противоположность тутте она не симметрична. В ней нет ни верха, ни низа, ни начала, ни конца, она может развиваться в любом направлении. Мархарай может заполнить пространство любой формы, он часто сочетается с туттой.
С композициями тутта и мархарай часто увязывается «тамга». Тамга представляет собой крупный медальон с замкнутым контуром. В зависимости от формы вещи он может приближаться к кругу, овалу, ромбу, квадрату, прямоугольнику. Внутреннее поле тамги заполняется мелкими завитками, головками, листочками, построенными по типу тутты или мархарая.
Широко распространена решетчатая или сетчатая композиция — геометрическая сетка из ромбов, образованных двухлепестниками, в центре которых — маленькая 4-лепестковая розетка. Известное место в кубачинском украшении оружия занимает звериный стиль. Его корни уходят в средневековое искусство Дагестана. Чаще всего изображаются птицы, кони, змеи и собаки. Голова собаки или коня часто завершает головки кубачинских сабель.
В развитии лакской орнаментики отчетливо различаются два этапа: время работы лакских мастеров в Казикумухском округе Дагестана и начиная с 70-х годов 19в. период массового отхода лакских мастеров за пределы Дагестана в города и селения Северного Кавказа и Закавказья. Иногда лакский и кубачинский орнамент почти невозможно различить, что связано с тем, что в отходе лакцы тесно соприкасались с кубачинцами, нередко они трудились в одних мастерских. Лакским мастерам было присуще более свободное, чем кубачинцам, обращение с отдельными элементами орнамента, более смелое нарушение традиционного построения. На изделиях лакских мастеров появляются изображения, совершенно недопустимые для старого дагестанского быта: дамы и господа в европейской одежде, женские головки, двуглавые орлы и т.п.
В Казикумухском округе металлообрабатывющая промышленность начала бурно развиваться с 60-х годов 19 в. — оружейное и серебряное дело, чеканка и лужение медной посуды. Из-за малоземелья жители округа вынуждены были отходничать в Тифлисе, Баку, Владикавказе, Ставрополе и др. городах Сев.Кавказа. В конце 19-начале 20 в. в отходе находилось около 600 серебряников-мастеров, большая часть которых была выходцами из Кумуха
Оружейное производство в аварских районах не было массовым, по-видимому, оружие изготовлялось на заказ и украшалось с особой тщательностью. Оно не подверглось такой стандартизации, как массовое кубачинское и лакское. Орнамент на аварском оружии общедагестанский, стилизованный, растительный,, сходный с кубачинским и лакским, широко распространены асимметричная заросль и симметричная ветка. Чернь применялась мало. Характерным признаком аварского орнамента является глубокая выборка фона и большая разреженность орнамента, что благоприятствует четкости, «чеканности» рисунка.
В аварских округах не было таких крупных оружейных центров, как Кубачи или Кумух. Оружейное и серебряное дело существовало в масштабах, нужных для удовлетворения потребностей местного населения. Наиболее крупным центром по изготовлению холодного оружия было с.Гоцатль Аварского округа, а также Чох, Согратль, Ругуджа, Гамсутль, в котором проживал знаменитый. мастер Чаландар. Изделия Чаландара ценились выше кубачинских и лакских. В меньшей степени оружейное производство было развито в Унцукуле, Араканах и др.
birorka.livejournal.com